Ваше благородие
Шрифт:
— Тихо!!! — крикнул кто-то из рядовых. — Тихо!!! Они… Они убили полковника Чернока!
Лагерь всколыхнулся, люди сгрудились вокруг тех, у кого были приемники. Хозяева маленьких «Сони», «Панасоников», «Рапанов» и «Кенвудов», утаенных от конвоя, крутили настройку, стремясь поймать новости «Радио-Миг», идущие каждые полчаса. Полчаса висела напряженная тишина, лопнувшая потом яростными криками. Тут только советские солдаты поняли, что не все ладно, и начали стрелять сквозь решетку. Егеря попадали на землю, закрывая головы руками. После того, как огонь прекратился, шестеро так и не поднялись.
Смерть Чернока и эти шесть смертей убедили даже самых «задвинутых» на Общей Судьбе, что судьба эта достаточно печальная.
Историки нового времени отсчитывают момент начала Крымской Компании с момента гибели Александра Чернока. Но это, естественно, всего лишь повод к войне. Так называемый «казус белли». Правда, есть версия, что тут не обошлось без вездесущих спецслужб — как таинственного ОСВАГ, так и безжалостного КГБ. Но давайте оставим эти догадки авторам дешевых шпионских романов, жалким копировальщикам великих — Яна Флеминга, Алистера Маклина, Фредерика Форсайта и Гривадия Горпожакса. Нас, господа, интересует истина…
«Rent-a-carport» на окраине Бахчисарая. Артем бросил взгдяд в зеркало заднего обзора, потом осмотрелся по сторонам. Пустынно и тихо. Отлично. Просто замечательно.
В глубине гаража стоял советский армейский «ГАЗ». Козырев присвистнул. Верещагин запрыгнул в кузов, запустил руку в глубь накрытого брезентом ящика, что-то звякнуло.
— Ну, и мы с собой кое что принесли, — слегка обиженно сказал Князь.
— Этого даже у вас нет, — Арт вытащил автомат. — АК-74У.
— Я бы предпочел классическую модель, — Томилин принял из его рук оружие. — У этих и дальность, и точность прихрамывают.
— Они состоят на вооружении спецназа, — объяснил Верещагин.
— А мы — спецназ?
— Да.
— Час от часу не легче.
— А что еще там у тебя? — спросил Князь — Набор лазерных мечей?
Следом на свет появилась аккуратная связка камуфляжной полевой формы.
— Группа спецназа ГРУ, — осматривая знаки различия, сказал Арт.
— Hell's teeth! — изумился Хикс. — Настоящая.
— Да, пожалуй… В сумке у меня, кстати, документы. Тоже настоящие…
— А чего вся такая обшарпанная? И ботинки стоптаны немного…
— Интересно, далеко бы вы ушли в новеньких… — съязвил Кашук. — Эти советские бутсы — настоящие колодки для каторжников.
— Можно подумать, наши лучше… Тоже пока разносишь — хромаешь на обе ноги.
— Во всех армиях мира ботинки бывают только двух размеров — слишком большие и слишком маленькие.
— А самое главное: новенькая, с иголочки, обувь привлекла бы внимание, — снисходительно пояснил Кашук. — И форма, и обувь должны быть ношеными.
— Самое большое подозрение может возбудить знаете что? Что мы будем трезвыми.
— Дело, как говорится, поправимое.
— А это что — жвачка, чтоб не пахло изо рта? — Козырев заглянул в железный ящик. — Килограмма три. И взрыватели к ней. Вибрационные, радиоуправляемые, контактные, часовые…
— Bay! Пулемет!
— Гранат советских я здесь что-то не вижу…
Кашук воздел глаза к потолку. Эти мужланы и солдафоны, окружавшие его, явно не способны были оценить доставшиеся им блага.
— Вы хоть представляете себе, как было сложно обеспечить хотя бы это? — осведомился он.
— По гроб жизни будем благодарны ОСВАГ и вам лично… — елейным голосом сказал Князь.
— Быстрее переодеваемся, — перебил его Верещагин. — Если мы их опередим, возможно, удастся обойтись без драки.
— А мне как раз хочется подраться, — вздохнул Даничев.
— Капитан…— обиженно сказал Кашук.
— Старший лейтенант, с вашего позволения. В чем дело, прапорщик Кашук?
ОСВАГовец открыл рот, но забыл, что хотел сказать.
— Быстрее надевайте форму, прапорщик, — Верещагин снял рубашку. — У нас очень мало времени. Ваши трения с сержантом Берлиани должны закончиться здесь и сейчас. С этого момента вы — лучшие друзья. И называете друг друга «братишка».
— Это обязательно? — сдавленным голосом спросил Берлиани.
— Да, Гия. Обязательно. Давай порепетируем. Попроси прапорщика Кашука передать тебе твой подсумок.
— Я тебе… вам это припомню… товарищ старший лейтенант, — сказал Берлиани.
— Если будем живы, — согласился Верещагин. — Я жду.
Берлиани прочистил горло, смерил Кашука убийственным взглядом.
— Братишка… — процедил он сквозь зубы. — Подкинь мне патрончики.
— Всегда пожалуйста, — ехидно улыбнулся Кашук, протягивая сумку.
— Плохо, — покачал головой Артем. — Будем тренироваться.
5. Казус белли
Оккупация может потрясти и нас, и вас,
может привести к самому невероятному… к войне…
Чтобы понять, как подействовала на Крым гибель Чернока, нужно понять, что Чернок означал для крымцев вообще и именно для армейцев.
«Арабы верят людям, а не социальным институтам». Русские, в общем, тоже. Социальная система или политический лозунг не существовали в отрыве от людей. Монархия была Николаем и Александрой, военный коммунизм — Лениным, индустриализация — Сталиным, изоляционизм и крымская реакция — Врангелем, демократия и парламент — Лучниковым-старшим, ИДЕЯ ОБЩЕЙ СУДЬБЫ — Лучниковым-младшим, покойным графом Новосильцевым и полковником Черноком.