Ваше благородие
Шрифт:
— Слушай, капитан, мне не до смеха. — сказал Беляев. — Нам нужно, раз — людей, два — взрывчатку, если она у вас есть, три — за нами погоня. Здесь мы их не задержим, хотим перерезать дамбу.
— Дамбу? — Коцуба присвистнул. — Да вам атомная бомба нужна. Здесь поперек пятьдесят метров в самом узком месте.
— Послушайте, у них же должны быть глубинные бомбы… — Оганесов в бинокль рассматривал покачивающиеся на воде самолеты. — Это же противолодочная авиация.
— Точно, — Коцуба ударил кулаком в ладонь. — Есть, на, такие. Глубинные бомбы, здесь, на складе. Ну, ты голова! Тебе в «Что? Где? Когда?» играть надо!
— А он играл, — небрежно похвастался Беляев.
Сорок минут десантники и морпехи копали землю в самом узком месте на дамбе и погрузчиками укладывали глубинные бомбы вперемежку со взрывчаткой, сапер из Коцубиной роты монтировал детонаторы и разматывал провод «адской машинки». Взрыв должен был если не вовсе перекрыть дорогу, то серьезно ее попортить.
Пока шли саперные работы, Беляев вызвал к себе сержанта Ахмерова, командира отделения разведчиков. Убедившись, что поблизости нет Лени Оганесова, майор начал разговор.
— Ахмеров, ты помнишь, как Овсепяна инвалидом сделал?
— Помню, товарищ майор.
— Кто тебя тогда отмазал?
— Вы, товарищ майор.
— Так вот, Рашид, пришло время долг отдавать. Возьмешь машину, поедешь по дамбе, узнаешь, все ли там чисто. Если чисто — даешь три ракеты и едешь дальше — до Громова. Если кто-то есть — одну и деру. Задание ясно?
— Так точно, товарищ майор!
БМД Ахмерова укатила по дамбе на самой большой скорости. На противоположный конец дамбы они выехали с ветерком, проехали немного по дороге, осмотрелись… Кругом было чисто, вражеских машин не наблюдалось. Засаду Ахмеров исключил, поскольку спрятаться здесь было негде, голая степь. Он достал ракетницу и сделал три выстрела. Потом снова забрался в люк и хлопнул водителя по спине:
— Вперед.
Они почти доехали до Громова, когда увидели впереди на дороге беляков, вернее, два десятка вражеских боевых машин.
— Назад! — заорал Ахмеров. Машина начала разворачиваться и получила в борт ПТУР «Милан». Сдетонировал боезапас, и душа сержанта Ахмерова отправилась к Аллаху, в которого сержант не верил…
Сотник Башенков выругался со всей изобретательностью, которой славились казаки. Он не собирался отправлять экипаж БМД к праотцам, ему нужен был «язык». Но кто ж знал, что «милашка» угодит в «карусель». Это рулетка…
— Давайте— ка прибавим ходу, — сказал он, закончив тираду. — Сдается мне, они в Мирном не засидятся…
Князь Волынский-Басманов задумался. Не о проблеме «Ковчегов» — для него этой проблемы не существовало. Он задумался об истории с «Красным паролем». Мерзкая получается история. Похоже, комдивы убеждены, что приказ все-таки отдал он, Главнокомандующий. Хороши дела… Ему против его воли упорно навязывают роль главаря мятежников. Но КТО? Черт возьми, и до полного ареста Генштаба, и до гибели Чернока он был не последней скотинкой в крымской армии! И приказывать ему могли считанные единицы людей! И вдруг бац — появляется Мистер Икс, который перепахивает всю историю на свой манер. Очень мило!
Князь Волынский-Басманов возненавидел Мистера Икс заочно, но сильно. Почти так же сильно, как любил себя — а себя он любил! И сейчас надо было вытаскивать свою задницу из этой мясорубки.
Что ж, у него давно было слабое сердце. Даже особено притворяться было не надо: пот на лбу уже выступил, вполне натуральный пот, сердечко от горестных раздумий застучало сильнее, и даже зеленый интерн услышит в его ритме всхлипы и хрипы. Осталось только обратить внимание на свое состояние.
От стола, за которым проходила телефонная конференция, он повернулся к креслу Шеина.
— Так что там… у нас… в Саках?
— Булатов не успевает, — коротко ответил Шеин.
Саки, 0830 — 1030
Если что-то должно случиться, оно случится обязательно…
Могло прибыть подкрепление к красным. Могли у Дэвидсона кончиться боеприпасы. Произошло и то, и другое.
Остатки десантного батальона и полроты спецназа, отступив из Качи, добрались до Сак. К ним прибавился мотострелковый батальон, выброшенный из Севастополя. Атака, предпринятая ими совместно, была отбита крымцами с большим трудом. Красные наступали так ретиво, что местами бой перешел в рукопашную.
Отбив красных, командир егерского полка подполковник Дэвидсон выслушал неутешительные новости от начальника склада боеприпасов прапорщика Игонина: следующую атаку, по всей видимости, придется отбивать штыками.
Три часа назад на помощь из Евпатории была послана бронемобильная бригада подполковника Булатова. Опасаясь засады, Булатов пошел в обход озера Сасык. Дэвидсон и сам поступил бы так же. Но осторожность Булатова теперь могла обойтись Дэвидсону дорого…
— Готовьтесь, господа. — сказал он офицерам. — In any case нам осталось полчаса. Молитесь и раздавайте гранаты.
— Бригада только что вышла на связь! — доложил Лобанов. — В Саках будут через десять минут!
— Слава… Богу… — выдохнул Волынский-Басманов.
Окинув критическим взором его бледное лицо и влажный лоб, Шеин встревожился:
— Вам плохо, ваше высокоблагородие?
— Пустое… — князь задохнулся и рванул ворот…
Начштаба высунулся по пояс в коридор и заорал:
— Медик!
В его голосе гремели властные модуляции, выработанные за годы службы младшим офицером. Медик не мог не появиться на такой зов. Медик не мог не сказать, что состояние князя крайне серьезно и его следовало бы госпитализировать.
Князь держался мужественно, отдавал сквозь таблетку последние распоряжения:
— Передайте командование Адамсу. И обязательно доложите мне о ситуации в Саках. Окажите Булатову любую помощь, любую… Нам нужен аэродром…
Саперные работы еще не подошли к концу, когда на майора Беляева свалились две новости: одна хорошая, другая — плохая.
Плохая заключалась в том, что на дороге показались преследователи.
Хорошая — в том, что плохую новость сообщили по радио, а значит, восстановилась связь.