Ваше Сиятельство 2
Шрифт:
— Привлекал магов и самых серьезных знатоков древних языков… — повторил я слова князя, одновременно думая, а разве не Астерий здесь самый серьезный из знатоков этих языков? Ведь когда-то он говорил на многих из них: что-то помнит, что-то нет. — Вы позволите взять Свидетельства хотя бы на несколько дней?
— Они ваши, Александр Петрович, — Ковалевский придвинул футляр ко мне ближе. — Берите смело, попытайте удачу. Может у вас что-то получится. С нашей стороны любая возможная помощь. Могу переговорить со вторым заместителем верховного магистра из коллегии, чтобы оказал вам необходимую помощь. Можно привлечь археологов или профессоров из
— Поясню, — Голицын открыл коробку с сигарами. — В общем, смотри, Сань. В суворовке все равно первый год-два, в зависимости от специальности, проходят общий курс подготовки. Там строевая и физическая подготовка, стрельбы, рукопашка. Все это можно устроить так, что ты пройдешь по ускоренной программе с… — он переглянулся с князем. — В общем, с особыми преподавателями в специальной группе.
— Жорж Павлович, мне же сначала поступить надо, — заметил я, хотя в успешной сдаче вступительных экзаменов я ни капли не сомневался.
— Считай уже поступил, — он махнул рукой. — И дальше основную программу следующих курсов ты можешь пройти тоже ускоренно, убрав некоторые необязательные дисциплины. Нам нужен ты. Если догадался, Борис Егорович с другими важными людьми занимаются созданием особых армейских подразделений. Так сказать, наш ответ бритам, на случай войны. И самое большое внимание будет уделяться созданию нескольких эскадр боевых виман, превосходящих возможностями все до сих пор известные. Вот для этого ты нам нужен, Сань. Только рот надо держать на замке. Замечу, об этом не знает даже император. Посвящены лишь самые важные и доверенные лица в генералитете и самые надежные люди в окружении Бориса Егоровича — силы серьезные, но как ты понимаешь, враги у нас тоже очень серьезные.
Конечно, такое откровеннее со мной, в их понимании еще юнцом, пусть и очень одаренным, казалось явлением совершенно неожиданным. Да, Голицын знал меня с пеленок, знал будто сына, но при всем этом даже собственным детям отцы не всегда рискнут доверить замысел такого уровня. Замысел имперских масштабов, отчасти имевший привкус заговора. Ведь как не крути, без ведома Филофея Алексеевича это все делалось и в обход Всеимперского Совета. Знала ли об этом императрица Анна Станиславовна? Скорее всего, да. И принц Денис Филофеевич, вероятно, был в курсе, раз его двигают в цесаревичи люди, душой болеющие за нашу великую империю.
И если Жорж Павлович и сам князь решили доверить мне такое, при чем вводя довольно глубоко в суть их затеи, то, вероятно, у них имеется какая-то страховка. Граф Елецкий Александр Петрович был вполне надежным человеком. Сейчас же в этом теле Астерий, то есть я. А я никогда не подвожу людей, доверившихся мне, если ими движут благие цели.
— О чем задумался, Сань? — граф Голицын наклонился ко мне, положив руки на стол.
— О масштабах предстоящей работы и серьезности вашего дела, — ответил я, аккуратно укладывая пластины из черного металла в футляр.
Мы поговорили еще около получаса все о том же: о серьезности и важности предстоящих дел, немного о дворцовых интригах. Затем князь Ковалевский засобирался, и я тоже встал, прихватив футляр со Свидетельствами Лагура Бархума.
— Сань, подожди… —
— И хранить дома тоже в самом надежном месте, — добавил Борис Егорович, поправив спадающие на лоб русые волосы.
Когда мы распрощались с Голицыным, князь вызвался подбросить меня к дому на своей роскошной вимане «Орион-12». Том самом, модернизированном руками инженеров Директории Перспективных Исследований с помощью эрмингового преобразователя.
Садясь в кресло пилота, князь сказал:
— Не могу нарадоваться. Машина стала великолепной. Теперь даже с осторожностью трогаю эту штуку, — он указал на рукоять управления тягой.
— По большому счету желательно кое-что переделать в управлении, — ответил я, устроившись в кресле рядом с ним. — Желательно хотя бы в полтора раза увеличить ход рычага, а то излишняя чувствительность в управлении не полезна.
— Над этим пусть механики и инженеры думают, — отозвался он, отрывая виману от посадочной площадки. Положил ее на курс к Елисеевскому и неожиданно спросил: — Значит, в тебя какая-то божественная сила вселилась. Верно Ольга говорит?
Вот что мне ему ответить? Вопрос архисложный и неожиданный. А госпожа Ковалевская все-таки не умеет держать язык за зубами. Хотя, ладно — я ее об этом не просил.
— Есть немного, — шутливо ответил я. — Немного магии, немного прозрения и еще всякого по чуть-чуть. Так бывает, когда душа собирается покинуть тело, а кому-то очень надо, чтобы это тело продолжило жить и выполнить ту миссию, для которой оно в этот мир явилось.
— Философ! — рассмеялся Борис Егорович. — Вообще, ты меня очень порадовал. Парень ты на редкость толковый. Ничего, что на «ты» самого графа Елецкого.
— Даже приятно. Так ближе, теплее, — я смотрел на налетавшие на нас башни.
Князь переложил управление влево. Миновав башню Трех Соглашений, он потянув рычаг управления тягой. «Орион» ушел круто вверх и понесся над Даниловским к нашему району на огромной скорости.
Ковалевский высадил меня на площадке рядом с домом. Я ни на секунду не забывал об эйхосе, который уже несколько раз подавал сигнал полученных сообщений, но при Борисе Егоровиче просматривать их не хотел. Лишь когда его вимана поднялась в небо, я присел на лавочку и активировал устройство связи. Слава богам, от дежурного Палат Надежды не пришло ничего, и закралась мысль: может я неверно истолковал слова Артемиды? Да, небесные часто изъясняются очень туманно, иногда кажется, что они намеренно играют на наших чувствах.
На эйхосе значилось три неотвеченных сообщения: одно от Ольги и два от графа Сухрова.
Я начал с посланий Сухрова:
«Приветствую, Саш. Извини, я злой. Я не знаю, что у тебя произошло вчера в Ржавке, но Леший бесится вместе с Варгой. Клянутся убить меня и тебя».
И следом:
«Если не понял, то злой не на тебя, а на них. Леший посмел меня оскорбить. Не стану говорить как, но очень унизительно. Я перестану быть графом Сухровым, если оставлю это без достойного ответа. Не буду опускаться до бранных слов, ведь я не пьяное быдло из кабака. Хочу выяснить с Лешим как дворянин с дворянином».