Ваше Сиятельство 5
Шрифт:
Талия не успела дотянуться до злой противницы. По телу баронессы прошел холодок. Колючий такой холодок, пробираясь глубоко, до костей. Рука ее, украшенная кольцом Амсет, застыла сантиметрах в тридцати от расцарапанной физиономии Софки. Кроме руки застыли ноги и все тело. Принцесса Ночи словно превратилась в полуживое изваяние. Ей даже дышать стало трудно.
Забыв о жирной девке, Софья Желябина с полминуты смотрела на призрак своего бывшего парня. Страха не было. Было лишь огромное изумление, от чего ее лицо еще больше вытянулось, и губы разошлись, обнажая мелкие зубки, словно она была готова вцепиться ими в Родерика. Он снился ей
— Ах ты подлец! — прошипела Желябина, едва обретя дар речи. — Не успел толком помереть, а уже блядей всяких водишь! Ты мне живой столько крови попортил, теперь еще мертвый приперся!
— Софья, успокойся! Сними оцепенение с баронессы, и мы уйдем! Да, да эта девушка — баронесса! Она очень влиятельный человек! Ты представить себе не можешь, какие беды на тебя свалятся, если ты ее разозлишь! — начал увещать серый маг, испытывая серьезное волнение за Принцессу Ночи. В какой-то миг ему в серьез пришло желание атаковать Софку магией, чего он не делал прежде никогда. Даже в самые жуткие скандалы с ней, не поднимал на нее руки и тем более не использовал магию. Разумеется, магические силы Родерика были несоизмеримо выше, сил госпожи Желябиной. Тогда, применять в их бытовых скандалах магию, ему казалось аргументом чрезмерным, даже запредельным. Но сейчас призрак подумал, что он не сможет сдержаться если его бывшая подруга посмеет причинить вред Принцессе Ночи. Его несуществующее сердце сжалось, он испытал ментальную боль. — Софья, я тебя очень прошу, не доводи до беды! — призрак еще раз попробовал решить вопрос миром. — Сними с нее оцепенение! Баронесса заберет мои вещи из сейфа, и мы уйдем!
— Здесь нет твоих вещей, проклятый блядун! Пусть отвалится твой хуй! Теперь здесь все мое! И это мое! — она подняла с пола выроненный Талией мешочек с драгоценным медальоном. — И это! — увидев на пальце баронессы кольцо астральной силы, Софья тут же стянула его. — А ее, как воровку, пусть забирает отсюда полиция! Сейчас вызову! — она схватилась за эйхос, болтавшийся на ремне.
— Сука! Не смей это делать! — Родерик, разозлившись всерьез, метнулся к ней, старясь выбить эйхос из ее руки.
— Родерик! Аид дери, я не могу пошевелиться! Помоги, Родерик! Я убью эту дрянь! Разорву на кусочки! — сгорая от ярости выдавила Талия Евклидовна.
— Дура рогатая! Сейчас с тобой разберутся! — пообещала госпожа Желябина, крепко сжимая эйхос. Тут ее осенило: ведь ее пожелания часто сбываются — не даром ее все боятся. А раз так, то чего бы это не проучить эту жирную шлюху. И она сказала: — Пусть у тебя рога вырастут! Большие ветвистые рога на твоей дурной голове! И Родерик пусть тебе изменяет каждый день! По пять раз! Ебнутая еще, с покойником в любовь играет! — а затем, поднесла эйхос ко рту и взвизгнула: — Полиция! Скорее! Грабят и убивают! — и продиктовала свой адрес.
— Какая же ты подлая дрянь! — вспыхнул серый маг. Он вспыхнул в прямом смысле: его руки полыхнули огнем. — Пусть здесь все сгорит! Пусть не достанется никому!
Пламя, сорвавшееся с его пальцев, лизнуло штору, зацепилось за газеты, лежавшие на тумбочке. В порыве гнева Родерик подумал о Талии с некоторым опозданием — лишь тогда, когда ее голос соединился с испуганным криком Софки.
— Ты идиот? Родерик, я пошевелиться не могу! — баронесса с нарастающим страхом смотрела на пламя, охватившее штору и перекинувшееся на кровать.
Клубы едкого дыма валили в окно, но и в комнате уже было трудно дышать.
— Говорил же, не надо ссориться с Софкой! Ссоры с ней совершенно всегда кончаются очень плохо! — сердито произнес серый маг. Теперь он был зол даже на Талию. За ее несговорчивость, за крайне неумное упрямство.
Госпожа Желябина тем временем метнулась в ванную, чтобы набрать воды.
— Передвигай ноги! Старайся изо всех сил! — сказал призрак Принцессе Ночи. Он знал, что данная магия, наложенная Софьей не действует долго. По-хорошему, баронессу уже должно отпускать.
— Я не могу, Родерик! Не могу! — следуя его совету, Талия кое-как передвинула правую ногу, затем левую.
— Сейчас, дорогая, я помогу, но ты должна меня слушать! — серый маг обратился к заклятию «Вихрь», ускоряющему реакции в теле и должному помочь баронессе лучше управлять руками и ногами. Коснулся ее плеча, передавая магический импульс максимальной силы.
Талия сделала еще пару шагов, вроде давшийся ей легче прежних. В то время огонь разгорался все сильнее, комнату затягивало дымом, вбежала Софка, плеснула из кастрюли на кровать. Обдав ругательствами и проклятиями Родерика и толстушку, снова метнулась в ванную.
Когда госпожа Евстафьева выбралась в коридор, серый маг поджег шкаф и шифоньер, решив, пусть сгорит здесь все — такова была его злость на бывшую подругу. Очень жалко было древний фолиант с заклинаниями. Эта книга была дорога ему, как память о годах, проведенных в академии — он ее украл в архиве с помощью очень хитрой по тем временам магии. Теперь страницы дорогого фолианта корчились в огне, пускали разноцветные искры и превращались в пепел. Где сейчас медальон?
Родерик устремился к ванной и застал Желябину с кастрюлей воды на пороге. Не раздумывая, он тут же применил температурную магию, сплетая пальцы двух рук знаком «Холод». Вода в кастрюле тут же превратилась в лед и на ладонях Софки появилась изморозь. Желябина испуганно взвизгнула и выронила кастрюлю.
— Ты сейчас вся станешь глыбой льда! — грозно произнес Родерик. При этом он блефовал, зная, что этого не сделает. Не сделал бы даже если бы хватило сил. — Будешь стоять здесь окоченевшей, пока не сгоришь в пожаре, — с его правой руки сорвался огненный сгусток, поджигая полотенца и халат, висевший в ванной. — Медальон Каукет! Немедленно верни мне!
— Нет! Ты уже умер! Прочь отсюда! Убирайся в вечность! — выкрикнула она, сжав скрученными пальцами мешочек, лежавший в кармане джан.
— Злобная дрянь! Тогда умрешь и ты! — серый маг снова сплел пальцы знаком «Холод». — Заберу медальон у тебя мертвой!
Софья почувствовала, как лютый холод начинает пробирать ее от кончиков пальцев, поднимаясь к самому сердцу. Гораздо быстрее холода к ее сердцу устремился страх. Прежде она никогда не боялась Родерика. Она знала, что он сильный маг. Может даже самый сильный из ей известных, но она была уверена, что он никогда не сделает ей ничего плохого и будет терпеть ее капризы. Но теперь эта уверенность вмиг исчезла. Софья задышала, часто-часто, впуская в себя воздух, насыщенный дымом, глаза ее заметались и из груди вырвался крик.