Ваше Сиятельство 5
Шрифт:
Отойдя от зеркала, Принцесса Ночи снова набросилась на Родерика:
— Ты же маг, Аид тебя дери! Что ты за такой маг, если не можешь сделать так, чтобы не было этих идиотских отростков?! Неужели твоя Софка способнее тебя! Еще раз объясняю: мне нужны маленькие аккуратные рожки. Такие, чтобы их можно было легко спрятать под шляпу или прикрыть в красивой прическе. Я могу отпустить волосы подлиннее и накрутить здесь, — она провела рукой над рожками, — что-нибудь такое.
— Прелесть моя, я вовсе не хуже Софки. Она — очень плохой маг, но она ведьма. Я не знаю, как это она делает. И, честно говоря, никогда не пытался разобраться в ее талантах, — пояснил он, отлетая к распахнутому окну. — Раньше она мне нравилась своей необычностью, умением ворожить и вызвать духов, а потом она мне стала безразлична, как и ее способности. Безразлична, конечно, пока она не трогала меня. Что касается твоих рогов… — он замолчал, перебирая в уме известные случаи, которых, кстати, в книгах было немало. — Я подумаю, что можно сделать. Но маги не занимаются рогами. Если они тебе на самом деле нравятся, то оставь. Если нет, можно, наверное, отпилить. И еще ты верно говоришь, нужно купить какую-то шляпку. В таком виде ты же не выйдешь на люди.
— Если захочу, то выйду. Пусть бояться. Принцесса Ночи я тебе или какая-то дурочка? — баронесса наклонила голову и пошла в шутливую атаку на призрака, словно собираясь проткнуть его рогами. — А головной убор в самом деле какой-то найти надо, — оставив в покое Родерика, Талия направилась к коммуникатору, и решила, что самое простое и правильное — заказать красивую шляпку доставкой с курьером.
Но, на полпути спохватилась и решила скинуть сообщение Елецкому. Взяла эйхос, активируя его двумя кнопками и поднесла прибор ко рту:
«Елецкий!..» — она на миг прищурилась, думая, как правильнее преподнести свою проблему: «В общем, ты снова нужен. Родерик кстати прилетел, я опять с ним, но у меня маленькая неприятность. Или уже не маленькая. В общем, у меня выросли рога. Блядь, по-идиотски звучит, но на самом деле рога. Ты только не смейся, я серьезно говорю. Рога самые настоящие. Меня заколдовала бывшая подружка Родерика. Теперь я вынуждена сидеть в гостинице — в таком же виде не выйдешь, по крайней мере днем. Ночью еще можно пошалить, народ попугать. И Родерик с этим не может ничего сделать. В общем, снова жесть что происходит. Какая-то ебаная черная полоса. Помоги, пожалуйста!».
* * *
Нам пришлось подождать в коридоре минут двадцать. У царевича был генерал первого имперского табеля Трубецкой и кто-то еще из руководства «Сириуса». Когда все они вышли, сам Трубецкой задержался у двери, глянул на меня и Ольгу, ответив на приветствие кивком, и спросил, повернувшись в зал приема:
— Граф Елецкий и княгиня Ковалевская здесь, разрешите пригласить? — услышав согласие царевича, сделал нам знак рукой.
Мы вошли. Я чувствовал, как нервничает Ольга — очень ясно это передавалось ментально. И я сам весьма беспокоился. Однако мое беспокойство имело иные причины. Уж с особами императорских и царских родов за многие жизни я имел дело бесчисленное количество раз. Волновало другое: на тонком плане было что-то не так — скорее всего, снова кто-то находился в непроявленном. Если во время встречи с царевичем появится кто-то из богов или посланных Герой тварей, ситуация может принять очень нежелательный оборот.
Царевич сидел в кресле, глядя в нашу сторону. На вид он был несколько моложе своих тридцати лет. Кажется, ему уже исполнился тридцать один — я не помнил. Даже едва заметные усики не добавляли ему солидности, они скорее молодили. Его внимательные, карие глаза сразу зацепились за Ольгу, и он поспешно встал, поправляя элегантный светло-коричневый костюм, весьма подходящий цвету его волос и подчеркивающий снежную белизну его рубашки.
— Здравия вам, ваше императорское высочество! — Ольга присела в реверансе.
— Здравия вам и императорскому Дому, ваше высочество! — я выразил почтение поклоном.
— Ольга Борисовна, мы же договаривались быть друг с другом проще, — Денис Филофеевич подошел к ней и взял за руку. Затем повернулся ко мне: — Александр Павлович, с вами я еще не знаком, но наслышан. Очень наслышан. Ольга знает, что вне официальных приемов и церемоний, я не придерживаюсь этикета и в общении предпочитаю простоту и взаимное удобство. Тем более с людьми, которые приятны мне и готовы не на словах, а на деле служить Отечеству. Поэтому прошу, — широким жестом он указал на диван и соседствующие с ним кресла. — Присаживайтесь.
Царевича я никогда прежде не видел и слышал о нем не так много, но впечатление после первых минут знакомства сложилось более чем приятное. Оставалось огромной загадкой, почему он счел нужным видеть меня лично, да еще и вместе с Ольгой. Я прошел к дивану, сел рядом с княгиней, оставляя часть внимания на тонком плане. Денис Филофеевич снова удивил: он взял стул, поставил его, напротив, спинкой к нам и сел, сложив руки на спинке и глядя на нас с несколько грустной улыбкой. Потом сказал, разом давая ответ на один из моих вопросов:
— Знаю, Александр Петрович, вам кажется мое внимание странным, но ничего в нем странного нет. Мне Ольга Борисовна очень небезразлична. Поэтому мне так же небезразлично видеть, кого она выбрала. Я хотел посмотреть на вас и немного пообщаться с вами. Тем более к этому есть несколько серьезных причин.
— Денис, пожалуйста не нужно этого, — Ковалевская раскраснелась.
Мне показалось она даже собирается встать. Я хотел взять ее руку и пустить «Капли Дождя», но решил пока от этого воздержаться.
— Оль, что тебе не нравится в моих словах? Я же лишь говорю, что хочу видеть твоего избранника. Мне это на самом деле важно. Я хочу быть уверенным, что этот человек достоин тебя, — произнес Романов и голос его стал чуть ниже. — Да, за несколько минут и даже несколько дней нельзя судить о достоинстве человека. Иногда могут обмануть даже годы, проведенные с ним вместе. Но тем не менее, первые впечатления бывают самыми правильными.
— Вы бы, ваше высочество, могли бы просто вызвать его во дворец. И сделать это без меня, — с недовольством сказала Ольга. — Все это выглядит как-то не очень приятно. Я не люблю, когда меня проверяют, я не люблю, когда трогают близких мне людей без внятных на то причин.
— Я тебя не проверяю. Я сказал, лишь то, что сказал. Пожалуйста, не ищи иного подтекста в моих словах, — царевич встал.
Я было тоже приподнялся, но он вернул меня жестом на диван. Он подошел к окну, остановился там, глядя в сторону храма Перуна и Геры, как-то глухо сказал: — Во дворец я не пригласил графа Елецкого по многими причинам. Не стану называть их все, но скажу главную… Честно говоря, я думал, князь Ковалевский донесет ее до вас первый. Но Борис Егорович решил, оставить это мне. Он счел, что если это скажу я, то будет звучать весомее. В общем, около двух недель назад, — царевич повернулся и посмотрел на меня, — нас посещал Гермес. Да, да, сам бог Гермес! У меня то событие до сих пор перед глазами. Золотистый свет в комнате, много света, словно зародилось солнце. Потом сияние стал плотным, превратился в круг и из него сошел бог. Мне это не привиделось: в комнате был твой отец, Оля. Рядом находилось еще два важных для нашего Отечества человека. В тот момент я говорил с ними о Глории, Жанне Козельской и вопросах престолонаследия. Говорили и о других вопросах очень важных для нашего Отечества. Гермес в золотых одеждах, в ярком сиянии стал напротив нас и, будто продолжая нашу беседу, сказал, что граф Елецкий — ключ к благоприятному исходу грядущих событий. Я не буду пересказывать очень важную речь бога, хотя каждый из находящийся в комнате, запомнил ее на всю жизнь. Скажу лишь, что два события из предсказанных Гермесом уже сбылись. И нет у нас никаких оснований относится к словам небесного гостя с недоверием.