Ваше сиятельство
Шрифт:
Наши войска могут перебрасыться в любую точку, и мы не зависит от устройств. Так?
– я кивнула.
Воины действительно владеют техникой перемещения в любую точку. Поэтому при отсутствии армии на границе, все соседние страны терпели поражение, потому что орда появлялась неожиданно и уничтожала всех нападавших, после этого присоединяя воюющую страну к нашей.
Военными могли быть лишь наши коренные жители, не допуская примесей крови. Чтоб нельзя было захватить страну изнутри.
– Они могут добавлять яд, который блокирует СИЛУ. Тогда
– поразмыслив выдала я, муж согласно кивнул.
– Мне нужно связаться с ханом. Прикройся, Яра, - муж бросил на мои голые плечи взгляд. Правда, не прилично. Даже в собственном шатре не дают частично оголиться.
Я накинула на плечи халат. Мирослав кивнул и вызвал хана.
– Ратый, здравствуй, - появилась фигура широкоплечего воина в кольчуге, со светло-русой с проседью бородой до середины груди, в шлеме. Орда жила несколько иными принципами. Они вели кочевой образ жизни, не задерживаясь в одном месте, тем самым не имея точных координат. По ушам словно резануло. Я, конечно, понимаю, что Ратый имеет равнозначный статус с КНЯЗЕМ, но мы ведь не ТЫкаем чужим людям. Глупо, конечно, было даже допускать мысль, что доселе они не познакомились, но ощущение такое, что знакомы они уже давно.
– Мирослав, здравия. Ярослава?
– я кивнула.
– Ратый, скатерть-самобранка поставляет отравленные продукты.
– Ты уверен?
– Да. Только какой яд мы не знаем.
– Я проверю и свяжусь с вами. Если ты прав, это очень плохо.
– Хан, - я подала голос.
– Да, княгиня.
– Мне кажется, яд блокирует СИЛУ.
– Если вы правы, значит, планируется нападение, но так, что мы не успеем прийти на помощь. Я заберу вас.
– Нет, Ратый. Нет. Пусть нападут. Пусть развяжут мне руки, - Мир был уверен в своих словах, а я сглотнула. Надеюсь, что жертв с нашей стороны не будет.
– Хорошо. Твои ребята надёжны?
– Да. Я свяжусь с тобой, как что-то выясню, - связь прервалась.
Муж нервничал, сжимая и разжимая кулак. Я подошла и обняла его. Он развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза.
– Ясочка, почему так всё вышло? Я ведь хотел создавать корабли космические, хотел быть счастлив. А вместо этого вся эта власть.
– Он вытащил шпильки из моих волос, погрузил руку в них.
– Ясочка, любимая, - столько нежности в его голосе.
И он поцеловал меня в уста. Мы выскользнули из шатра, взяв с собой полотенца и сменную одежду, но при этом не забыв надеть свои головные уборы, дабы не привлекать к себе внимание.
Муж сам раздевал меня, снимая сорочку, развязывая шнуровку на портках, медленно снимая мои кожаные сапожки. Прикасался ко мне, едва задевая волосяной покров тела, заставляя выгибаться навстречу его рукам.
А потом сам подобрал волосы под чалму, чтобы не мочить их, мыл меня в речке, просто скользя руками по всем моим закуткам.
Было так странно прикасаться к его обнажённому телу, трогать его мышцы, своей обнажённой грудью. Его движения были такими нежными, будили во мне всю чувственность. А я осторожно исследовала пальчиками его тело, трогала его выпуклую спину.
Когда мы выбрались на берег, муж вновь распустил мои волосы, которые водопадом струились до колен, укрывая меня со всех сторон. Нежно откинул пряди, которые падали мне на грудь. Луна зашла за тучку, но это не мешало Миру не сводить с меня восхищённого взгляда, видя каждую чёрточку меня благодаря нашему сиянию. А я любовалась его прекрасным и сильным телом. Мой взгляд задержался на его отличающейся части организма, а Мир поймал мою руку и положил на свой... свой... не могу произнести это слово. На свою нежную часть тела, при этом такую упругую. Я сглотнула. Муж улыбнулся чуть хитро, словно собирался проделать то же самое. Ой, мамочки...
А дальше его невесомые поцелуи покрывали моё лицо, он посасывал мочку моего уха, прокладывал дорожки языком вдоль шеи, заваливал меня на спину. Казалось, муж пробует меня на вкус везде. А когда он взял в рот мою грудь, я застонала.
– Я уже начинаю ревновать, - прошептал он, - к нашим деткам, - о боги, и о чём он думает?
Но отвлечься я не успела, потому что любимый спустился ниже, к моему животу, а потом и ещё ниже, легонечко раздвигая мои ноги, помещаясь меж них. Прокладывает дорожку по внутренней стороне бёдер, от чего мои ноги начинают дрожать. Внезапно чувствую, что по всему телу разливается жар, но при этом чего-то не хватает.
– Мирчик, - шепчу я, - а он ложится на меня, сливаясь со мной в поцелуе, заглядывает в мои глаза, упираясь на руки и нависая надо мною.
– Я люблю тебя, прости меня, - и я чувствую боль, вторжение в своё естество. Но смотрю в его такие любящие глаза и всё становится не важно, только он, такой любимый рядом.
– Прости, любимая, больше болеть не будет.
Он оказался прав, никаких более неприятных ощущений, только его любовь, нежность и страсть. А потом мы вновь купались. Муж меня одел и отнёс на руках в шатёр.
– Почему я?
– Потому что ты меня с ума сводила с первой же нашей встречи, - он замолчал, словно обдумывая свои слова.
– Почему ты не дала мне тогда отравиться? Подстроила это представление.
Я вспомнила, как тогда незнакомый парень сел напротив меня, и на меня накатила тошнота, когда он поднёс к своему рту ложку. И я не успевала среагировать и стрельнула в него кашей.
Он меня тогда чуть не разорвал. Вырвал меня из-за стола, а я ему прошептала, что его еда отправлена.
Но он тогда устроил спектакль на славу, высыпав мне на голову свою еду.
С тех пор у нас и началась “вражда”. Все посмеивались с наших отношений и говорили о взаимной любви намёками. Я отмахивалась, ведь точно знала, почему мы это делали.
– Ты столько раз меня спасала. Прости, любимая, я столько издевался над тобой.
– Это была всего лишь показуха.
– Можно было найти другой способ. Но ты меня не подпускала к себе.