Вашингтон, округ Колумбия
Шрифт:
Сэм готов был расплакаться.
— Вы это всерьез — насчет того, чтобы проиграть войну?..
Бэрден рассмеялся и произнес сакраментальные слова:
— Не для печати. — Сэм с облегчением вздохнул — кандидат в самоубийцы слез с подоконника. — Но вы должны написать, как оскорбляет меня это нарушение законности, какую иронию судьбы я вижу в том, что на долю администрации, гордящейся своим либерализмом, выпало совершить самую тираническую акцию за всю нашу историю. — Сэм согласно кивал, почти счастливый. Так-то оно лучше. Можно защищать даже права японцев, если спор имеет чисто партийную подоплеку. Сенатора еще можно спасти.
Тут из двери с бокового крыльца выпорхнула Диана в сопровождении армейского офицера. Бэрден не сразу узнал Клея. Они тепло поздоровались друг с другом. Худой и поджарый, Клей держался стесненно, словно боялся что-нибудь разбить ненароком: избыток физической силы делал его неуклюжим. Диана тоже чувствовала себя неловко: как видно, подобно героиням викторианских романов, ей всю жизнь суждено было любить Клея безответной любовью. В глубине души Бэрден гордился одержимостью дочери: это было свидетельством если не силы характера, то по крайней мере силы чувства.
— Я вижу, Диана прочно заняла мое место, — сказал Клей.
— О нет, это только так кажется. — Она ответила чересчур поспешно. — Я лишь немного помогаю отцу вести дела в приемной.
— Она считает, что мне слишком мало платят и я не могу позволить себе нового помощника. — Бэрден подмигнул Клею.
— Вы хотите сказать, пусть лучше платит правительство? — ехидно спросил Сэм.
— Она не состоит на жалованье у правительства, — принимая вызов, ответил Бэрден.
— Чудеса. — Сэм был в восторге. Одно время в штате Джесса Момбергера состояли четверо его родственников, и все получали жалованье от правительства. Когда Сэм спросил его об этом, тот ответил: «Но ведь я же не враг своей родне, черт побери!» Избиратели с этим согласились; кумовство Момбергеру не повредило.
— Когда же вы подберете замену Клею?
— После выборов. Если это вообще возможно! — с чувством добавил Бэрден. — Быть может, война закончится. Быть может, он вернется.
— Если б только война закончилась! Если б только я мог вернуться! — в тон ему ответил Клей и стал рассказывать о себе. Это его последний отпуск перед отправкой за океан. Он был в чине пехотного капитана, и его направляли на Гавайские острова. Скорее всего, ему придется воевать на Тихоокеанском фронте. — А впрочем, нам ничего не говорят.
— Вы по-прежнему собираетесь баллотироваться по Второму избирательному округу? — Сэм взял быка за рога.
Клей замялся. Бэрден уверенно ответил за него:
— Скажем так: мы держим порох сухим.
Интервью окончилось, Сэм распрощался, Диана пошла
его проводить.
— Как дела? — По старой привычке мужчины перешли на тон политикана-заговорщика и его верного приспешника.
Бэрден нахмурился:
— Неважно. Предстоит схватка на первичных выборах.
— А что республиканцы?
— Еще не известно. Наше ремесло легче не становится. — Тут ему пришло на ум, что он — старый человек, провожающий на фронт молодого. Эта роль открывала кое-какие возможности. — Ну как служба в армии… тяжело?
— Нет. Не бей лежачего. Но теперь, в штабе дивизии, все, наверное, переменится.
— Военное министерство выручает?
Клей ухмыльнулся:
— Что-то непохоже, чтобы у меня были связи.
Бэрден рассмеялся из вежливости:
— Ну еще бы! Я, наверное, тебе только помеха.
— Блэз, к счастью, нет.
Бэрден вдруг приревновал.
— Ну, Блэз, конечно, может все. — Этим он воздал хвалу своему сопернику. — Чинуши из правительственного аппарата трепещут перед ним. Но… — Он поставил под сомнение добрую волю соперника.-…захочет ли он что-нибудь сделать?
— Кто знает? Так или иначе, это абстрактный вопрос. Я ничего от него не хочу. Посмотрим, как пойдет там, на фронте.
Внезапно в зеленом саду замелькали тела в серой форме. Лязг оружия заглушил щебет птиц. В его отца попала пуля. Она разорвала серую ткань, белую кожу и красную плоть, раздробила кость. Бэрден схватился за левое плечо, ощутил жжение от кусочка свинца.
— Что с вами, сенатор?
Бэрден опустил руку.
— Невралгия, — непринужденно ответил он и спросил, как поживает Инид.
— Похоже, я буду с ней разводиться.
— Ты с ней? Или она с тобой?
— Я с ней. Она совершенно открыто… живет с флотским капитаном.
Бэрден беспокойно заерзал в шезлонге. Не такие разговоры полагается вести с юным воином, отправляющимся на битву.
— Понимаю, — сказал он, страстно желая, чтобы поскорее вернулась Диана. Об иных сторонах человеческого существования он предпочел бы вовсе не знать.
Но Клей был явно намерен не щадить его.
— Перед отъездом я должен принять окончательное решение. Яуезжаю сегодня ночью. Вечером я увижусь с ней.
— Она хочет развода? — Клей ждал, что Бэрден начнет задавать вопросы, и он начал их задавать.
— Хочет, когда я не хочу. Не хочет, когда я хочу.
— Но ты-то, во всяком случае, знаешь, что тебе нужно. Тыхочешь развода?
— Думаю, что да. Что толку жить так, как мы живем, — я в отеле, а она в нашем доме с ребенком и с этим гадом капитаном.
— Похоже, на самом-то деле ты хочешь быть снова с ней. — Бэрден взял категорический тон. — В таком случае помирись.