Вашингтон, округ Колумбия

Видал Гор

— Пустой номер. Он не дает ни гроша.

— Не может быть!

— А почему бы тебе не пустить в дело твои собственные деньги — сэнфордовские миллионы? — Иниэс решил: мстить так мстить.

— Миллионы не у меня, миллионы у моего отца, и я не думаю, чтобы такой журнал пришелся ему по вкусу. Но… — Он повернулся к Диане и посмотрел ей прямо в глаза. — …Я попробую провернуть это дело.

Диана недоверчиво глядела на него.

— Правда?

Да, Питер сказал это всерьез. Пора бездействия кончилась. Годы, проведенные в школе и в армии, считай, пропали зря. Теперь он должен положить конец своей пассивности, сделать что-то стоящее и в то же время такое, что порадовало бы Диану, особенно сейчас, когда она поссорилась с Билли.

Это нечестивое побочное соображение он постарался выбросить из головы. Он сделает это ради нее самой, подобно Скотти, который умер, совершая нечто важное, по крайней мере в данный момент. Но ведь все это сантименты, сурово одернул он себя, все это ложь. Умирать во имя чего-то так же глупо, как умирать ни за что. Он хотел пережить войну, и он ее пережил. Теперь надо платить за эту разумную осторожность, найти своей жизни должное применение. Он уже готов был порадоваться за себя, как вдруг ему пришло на ум, что он ведет себя неблагородно. Ведь он делает только то, что ему хочется, и ничего больше.

— Ну, пошли, — сказал он Диане, удивив этим больше себя, чем ее.

— Хорошо, — ответила она. — Я только возьму пальто, встретимся в вестибюле.

— Я знаю ее мужа. С ним нелегко иметь дело. — Иниэс пристально посмотрел на него.

— К счастью, мне не обязательно иметь с ним дело. — Питер простился с Иниэсом, пожалуй сохранив в целости слегка потрепанные узы дружбы.

Проходя через комнату, чтобы попрощаться с хозяйкой, Питер услышал, как Инид говорила Айрин Блок:

— Нет, я ей-богу, с удовольствием приду посмотреть ваш новый дом. Я слышала, теперь все к вам ходят. Вот уж никогда не понимала, чего все травили вас столько времени.

Айрин Блок побледнела еще больше, если это вообще было возможно, — снежный сугроб под безжалостным солнцем Инид.

— Да, да, — весело ответила Айрин. — Да, да, — с отчаяньем повторила она, уповая на перемену погоды. И перемена пришла в лице Питера.

— Здравствуйте, миссис Блок.

— Ах, Пьер! — Она повернулась к нему, взяла его руки в свои и уже не отпускала. — Вы тоже приходите. У меня будет скромный прием. Un petit cocktail. [39] — Хотя Питер желал ей всяческого добра, все же его передернуло, когда она назвала его Пьер. Довольная собой, Инид подмигнула ему. Прием с коктейлями был задуман в честь изгнанного немцами министра одной среднеевропейской страны. Как бы извиняясь за Инид, Питер сказал, что с удовольствием придет. Он пытался высвободить свои руки из рук миссис Блок, но она вцепилась в него в страхе перед Инид и заговорила быстро и безостановочно, не давая Инид рта раскрыть.

39

Скромный прием с коктейлями (фр.)

— Мы так редко вас видим, — сказала она весело, и Питер подивился, кого она подразумевает под словом «мы». Он был с ней едва знаком, и лишь чудовищное поведение сестры заставило его прийти к ней на помощь. — Но я вас понимаю, эта ужасная война взвалила на молодежь такое бремя. Я уверена, что вся работа лежит на вас, ведь выне имеете возможности бывать в обществе, в то время как генералы чуть ли не каждый вечер на званых обедах.

— Хорошо еще, что… — Инид оскалила зубы, собираясь потерзать свою жертву. Но Питер отвел удар.

— Я вовсе ничего не делаю, миссис Блок. А хотелось бы. — И тут его вдруг осенило. — Я хочу издавать журнал, почему бы вам не помочь нам деньгами?

— С удовольствием! — Вспомнив о богатстве своего князя от коммерции, она вновь обрела почву под ногами и выпустила руки Питера, не забывая, однако, об осторожности. — То есть, если ваш журнал мне понравится, разумеется. — И улыбнулась, не желая брать на себя никаких обязательств.

— Не сомневаюсь, что понравится!

— А

я так просто убеждена, — сказала Инид. — В конце концов, это же будет светский журнал, правда? Вроде «Города и провинции».

Но ее жертва уже ускользнула.

— Заходите ко мне. Под вечер я почти всегда дома, — бросила она Питеру через плечо и исчезла.

Питер повернулся к Инид.

— Ты ужасна, — сказал он, и Инид расхохоталась до слез.

Откуда ни возьмись появился Джо Бейли.

— Как моя девочка? — Он взял сочную ноту на органе своих голосовых связок.

— Твоя девочка чувствует себя превосходно, но ей не мешало бы выпить. Это стародевичье чаепитие мне уже невмоготу. Питер нашел себе нового друга среди избранного народа — Айрин Блок. — Голос Инид звенел на всю комнату, Люси Шэттак у камина понимающе улыбнулась им.

Вдруг Питер почувствовал, что у него болит голова и он просто лопнет, если сейчас же не даст выхода своему горю и ярости. Он повернулся к Джо.

— Как наш переворот?

— Переворот? — Джо озадаченно глядел на него.

— Ну да, захват Белого дома, искоренение комми и возрождение чистой, простой и богобоязненной Америки, преданной мелкому фермерскому хозяйству, бейсболу и рабству.

— Ну, ну, без хамства, молодой человек!

Инид хотела что-то сказать, но промолчала. Облегчив душу, Питер распрощался с Милисент и спустился в вестибюль, где его ждала Диана. Взяв такси, он, не спрашивая ее, назвал шоферу свой адрес.

Лишь за полночь, уже после того, как Диана ушла, он наконец понял, что беспокоило его весь вечер. В прошлом году, когда Скотти приезжал на побывку, они глупо повздорили из-за знакомой девушки и холодно расстались в открытом кинотеатре для автомобилистов «Хотшоп»; Питер съел тогда два рубленых бифштекса и две порции картофеля, жаренного по-французски. Гордость не позволила им помириться, и Скотти снова уехал. Теперь, когда Скотти не было в живых, Питер вдруг сообразил, что за все их многолетнее знакомство он ни разу не сказал Скотти, как он ему дорог. Лежа среди скомканных простыней, от которых пахло Дианой, Питер хмурился, скрежетал зубами и клялся себе в том, что теперь он уже не повторит такой ошибки.

II

Издалека Бэрден слышал свой усиленный репродуктором голос, наполнявший зал. Он держал речь, и слушатели смеялись каждой его шутке. Публика была как раз в его вкусе: зажиточные фермеры, приехавшие в Вашингтон на ежегодный ленч, который устроили в этот год в новом отеле «Стэтлер», пригласив его в качестве основного оратора. Он рассказал им старый анекдот — последовал взрыв смеха. Он с показной скромностью опустил глаза, пытаясь разобрать заметки, которые сделал на меню. Пока зал смеялся, он быстро отхлебнул кофе и заметил при этом, что у него не убрали мороженое. Теперь оно растаяло. Это было отвратительно.

Внезапно смех прекратился. Бэрден хотел продолжать, но в его мозгу вертелась одна только мысль — о растаявшем мороженом. В голове было пусто. На какое-то мгновение он перестал понимать, где он и что делает перед этим множеством незнакомых людей. Он буквально потерял себя — в последние годы это случалось с ним время от времени на публике. К счастью, приступы афазии были кратко временны, и их, как правило, не замечали.

Бэрден отчаянно схватился за меню, прочел: "Boeuf а' la Washington". [40] Это не помогло. Его замешательство росло. Зал с любопытством смотрел на него, удивляясь, почему он молчит. Он перевернул меню, увидел несколько наспех нацарапанных слов, среди них слово «Лусон». Это спасло его. Высадившись недавно на острове Лусон, Макартур начал битву за Филиппины. Вовремя придя в себя, он

40

Говядиа по-вашингтонски (фр.)