Васил Левский
Шрифт:
Повел Киря Стояна в телятник, где прятался Кула-Байрактар.
Как пришли они в телятник, Видят перед ними Кула-Байрактар И двенадцать басурман-сейменов... [6] — Эй ты, Кула — славный Байрактар! — Молвил воевода тут Стоян, Саблей6
Сеймены — турецкие жандармы.
От такого рассказа у мальчишек дух захватило. Хоть и страшновато, но хочется слушать еще и еще, и они пристают к брату:
— Васил, расскажи еще! Про Димитра Колачли...
— Да вы же о нем знаете.
— А ты еще расскажи.
И Васил снова начинает:
— Был это самый знаменитый из всех знаменитых болгарских воевод. Двенадцать лет ходил он со своими молодцами по Фракии и Добрудже. Знаменосцем у него был Златю Конарин, тот самый, который так туркам насолил, что его именем турецкие матери и до сих пор детей своих пугают...
Льется в ночной тиши занимательный рассказ. Лежат малыши, не шелохнутся, только учащенное их дыхание говорит, что не спят они, слушают. Васил г и сам было увлекся, да вдруг раздалось чье-то посапывание. Васил приподнялся, поглядел на братьев. Меньшой уже спал, прижавшись белокурой головкой к плечу Христо.
ПУТИ-ДОРОГИ
Закончилась страда деревенская. Ушло лето — мука бедняцкая, наступила зима — сельская лень. Так говорится в пословице, а селянину всегда найдется забота. Но как бы ни было, а зимой все же вольготнее. Недаром и праздников больше в зимние месяцы. Болгары так и говорят: «Пришел. Петков день (14 октября) — привел праздники».
Откормлены к этому времени боровы, созрело новое вино, можно начинать свадьбы, устраивать семейные торжества.
У Басила с дядей прибавилось дел. Только успевай венчать, служить молебны, ходить по гостям. А вечером Васила нет-нет да и позовут друзья на седянку. Был тогда Васил на шестнадцатом году, собой статный, девушкам нравился. Приглашали и за голос его —- звонкий, чистый.
Седянки — русские посиделки, украинские вечерницы. В славянских землях придуманы эти развлечения сельской молодежи в долгие осенние и зимние вечера. На седянку, устраиваемую в доме подружки, собираются девушки и парни. Девушки приходят с прялками, вязальными спицами, с пяльцами для вышивки. Но рукоделье, как оно ни мило девушкам, не главная цель седянки — идут сюда, чтобы повеселиться, послушать парней, да и что скрывать — перекинуться взглядом с тем, по ком уже давно стосковалось сердце девичье. И для парней в те времена строгой нравственности седянка была чуть ли не единственной возможностью поближе познакомиться с приглянувшейся девушкой, а при случае и договориться о свадьбе.
Иногда девушки с разрешения матерей устраивали седянки тайком от парней, где-либо в доме, в котором в тот вечер отсутствовали мужчины. Но всегда случалось так, что парни легко открывали место тайного сбора и шли туда непрошеными. Обычай требовал не впускать незваных гостей по первому стуку. Пусть прежде выстоят положенное время у дверей, вымолят разрешение войти в дом. Когда соблюдены все правила, парней впускали, и они усаживались напротив девушек. В красном углу, откуда все видно, располагалась хозяйка дома — охранительница благопристойности.
Ребята наперебой старались веселить девушек: кто остроумным рассказом, кто острым словцом, кто удачно выкинутым коленцем.
Девушки степенно вязали, вышивали, изредка вскидывая глаза то на говорящего, то на того, кто ждал этого взгляда.
Кто-либо из парней заводил песню, ее подхватывали. И хоть много вплеталось голосов, но голос Васила не терялся, он звенел и вился какими-то своими путями. И не раз случалось, что певшие, как бы сговорясь, враз обрывали песню, чтобы дать простор Василу, а он, увлеченный, продолжал петь, не замечая, что товарищи замолкли.
У седянок были свои песни — седникарские. Особенно полюбилась девушкам песня о Калинке-воеводе. Пели ее, когда были уверены, что никто посторонний не подслушивает.
Договаривалась Калинка С царем русским Николаем [7] Против султана идти, С турком бой вести. Обещал ей царь Половину царства, Половину царства, государства И коней с седлами. Поднялась девушка Калинка, Оделась в одежды юнацкие, Перепоясалась саблей острою, На плечо вскинула ружьецо. Собрала Калинка юнаков, Повела их в бой с турками. Билась она три дня и три ночи, Взяла она Варну и Каварну, Взяла она Добрич и Силистру И к царю пошла, Царю такое слово молвила: — Ой ты, царь, ты мой государь! Обещал ты мне царство И коней с седлами. Но довольно с меня, предовольно, Если ты, государь, Освободишь от турок Народ мой [8] .7
Николай I.
8
Песня записана в 1925 году Д. Долапчиевым у 80-летней жительницы города Котела.
Пропеты песни. Кто-либо из хлопцев вынимает кавал, и под звуки его закрутится огненное хоро.
А потом разомкнется круг и выйдет на середину лучший танцор. Грянет гайда рученицу. Встрепенется от первых звуков ее танцор, замрет на мгновенье и вдруг, как стрела, спущенная с тугой тетивы, взовьется и пронесется в лихой пляске. Гайда все ускоряет темп, и кажется, уже не уследить за движениями пляшущего. Он то взметнется ввысь, то кружится, как волчок, то легко прыгает, как серна гор. Глядя на него, не могут удержаться и зрители. Они хоть и не пустились в пляс, но загляните в их глаза, поглядите на их плечи, руки, спины — все их существо во власти звуков, лихого ритма...
Пропели первые петухи. Как полагается, хозяйка начинает уговаривать хлопцев расходиться по домам, а они отказываются, просят девушек спеть на прощанье. И девушки соглашаются. Заводят песни, в которых упоминаются имена присутствующих. За частушками следует дарение цветов. Но чтобы получить цветок, немало приходится парню упрашивать свою зазнобушку.
На самой зорьке расходятся по домам хлопцы. Недаром посиделки назывались дозорьками, досветками.
Но когда соберутся девушки на тлаку, тут уже никто не мешает им посудачить о своих делах. С наступлением осени тлаки устраиваются часто. То та, то другая подружка выходит замуж. Ну как не помочь ей приготовить приданое! И девушки собираются в доме невесты шить, вязать, вышивать. За песней и разговорами дело спорится, и сундук быстро наполняется всяким рукодельным добром.
Зима в Долине роз так не похожа на зиму, что стоит за Стара Планиной, в северной части болгарской земли. Там она и снегом богата, и вьюгами, и морозами крепкими да долгими. А здесь, в Карловской котловине, зима точно малое дитя: то плачет, то смеется, то снег иль дождь идет, то солнце греет.
Декабрь. На носу сочельник, а в Карлове и по ночам тепло. Только лишь горы побелели да лес оголился, почернел. Бродят по нему карловчане с топорами, выискивают пни покрепче да посмолистее. Тут и Васил с братом Христо.