Василиса с премудростью
Шрифт:
– Сааавааа, - тихо, практически шепотом, протянул Иван, по сторонам оглядываясь, - Олеееег, Данькаааа!
– Каррр, - было ему ответом. Ворон, что недавно совсем мирно рядом сиживал, встрепенулся и полетел восвояси, не оглядываясь. И повисла вокруг тишина мертвецкая, лишь редким бульканьем с болот нарушаемая. Пригорюнился царевич, шмыгнул носом, да щетину трехдневную почесал. Решать что-то надобно, да только не думалось отчего-то молодцу ни о чем, окромя смерти близкой.
И тут чудо случилось, не иначе: вспомнилась богатырю притча старая, о старике, что веровал в Богов и, благодаря им,
Поднялся Иван на ноги, надежд на спасение полный. Сильна была теперь вера его, но (на всякий крайний случай) снял удалец кольчугу, перехватил меч покрепче, а сапоги в сторонку откинул... затем туда же рубаха полетела, да штаны с портками. Вот теперь, оставшись в чем мать родила, приготовился царевич к поступку великому - проверить силу молитвы богатырской.
Совсем было собрался молодец первый шаг навстречу верованиям древних сделать, даже ногу правую вперед занести успел и глаза прикрывать начал (тропинку широкую посередь болота представляя), как вдруг заметил боковым зрением движение легкое.
То лягушка была, жительница местная. Выскочила она откуда ни возьмись прямо на островок суши и притихла дабы на чудо дивное полюбоваться: не каждый день красавчики - богатыри в места здешние захаживали, да раздетыми (зато с мечём наперевес) в болота ныряли.
Заметив, что парень замешкался, да со смущением ногу назад, на землю поставил, лягушка решила его подбодрить кивком головы, да лапками передними вперед махнула, мол, дерзай, я отвлекать больше не стану. Только удалец с места не двигался; напротив, замер, изваяние словно, и глаз с болотной гостьи не сводит.
– Савка, ты что ли?
– наконец произнес царевич, недоверчиво брови хмуря, - подай знак какой, если ты это.
Лягушка помолчала, затем медленно по сторонам оглянулась, решая, точно ли молодец к ней обращается. Убедившись, что нет больше никого, цокнула зелёная языком и глубокомысленно произнесла:
– Ты первый человек из тех, кто со мною за прошедшие годы поговорить решил, другим это и в голову не приходило. Только не Сава я вовсе. Василисой меня кличут... с премудростями. Да.
Богатырь молчал. Только подрагивающее веко на лице его окаменевшем выдавало сомнение великое: ну не верил молодец в реальность всего происходящего, и все тут. Наконец, прикрыв глаза, Иван с силой ущипнул себя за поясницу, после чего удивленно вскрикнул:
– Больно, итит вашу так его растудыть!
– Еще бы, - хихикнула рядом лягушка, не желающая исчезать из его, царевича, кошмаров, - ты бы с мечём поаккуратнее, отложил бы его, пока не проткнул себя где по незнанию да без умысла… Так чего, говоришь, с тобою приключилось-то, горемыка? Заплутал, али специально на наши болота топиться пришел? Любовь с неприятностями вышла, или дракона не смог победить? А может ты... Эй! Куда снова собрался? Неужто так утопнуть спешишь, что и поговорить некогда? Уважил бы деву прекрасную напоследок...
– Это кто здесь дева прекрасная? – гыгыкнул царевич, решивший вернуться на путь веры и тщательно в болотную трясину всматриваясь: авось и впрямь тропка где найдется.
– Иди-ка ты, зеленая, куда шла. Или сиди молча, на чудеса любуйся! Сейчас я по воде, по суше словно пойду.
– Ааа, так ты больной, - понимающе и вместе с тем разочарованно проговорила лягушка и на брюшко прилегла, подперев голову передними лапками, - тогда ясно мне все. Давай уж, иди, чудотворец, уважь кикимор местных. А то последний утопленник совсем неказистый был, отчаялись бабоньки уж...
***
– Какой утопленник? Не собираюсь помирать я! – огрызнулся богатырь, ногой ногу почёсывая, меч на плечё забрасывая, - домой просто собираюсь, тропку скрытую ищу.
– Так не в том месте она, - зевнув нечисть болотная проговорила, на спинку переворачиваясь, - там только топи одни.
– А ты что же, зеленая, и дорогу к поселку знаешь?
– спросил Иван, невзначай словно, а сам обмер весь, да в слух превратился: очень уж не хотелось ему на болотах сгинуть.
– Знаю, конечно. Третий год здесь обретаюсь, чего только не видывала, где только не побывала...
– Так говори уже, не томи! Я вон, околел уж весь, зуб на зуб с трудом попадает!
– Вот уж не скажешь по тебе, что околел, - промурлыкала лягушка в ответ, из-под полуприкрытых глаз Ивановы достоинства во всей красе разглядывая, да улыбаясь бессовестно.
И стало впервые в жизни совестно царевичу... Оделся молодец скоренько, да тогда только и выдохнул с облегчением, когда все места стратегически важные, прикрытыми оказались. Вот же бестия зеленая, одним взглядом смутить сумела!
– Ну, чего смотришь? Вижу теперь, что баба ты заколдованная, - проговорил богатырь, стараясь при этом выглядеть как можно невозмутимее, - ахинею всякую несешь, а по делу только пустословить научилась! Баба и есть.
– Чтоооо?!!
– рассерчала Василиса, глаза прищурила, да зло так на молодца поглядывать стала, обдумывая, какую гадость ему в ответ сотворить.
А Иван тем временем только шире заулыбался, ни на секунду не испугавшись изменений в новой своей знакомой:
– Эх, правильно мне Архип, слуга мой верный рассказывал, будто в голове каждой женщины с рождения самого зверь неведомый живет и заставляет ее всякие мерзости мужикам чинить.
– Это что за зверь?..
– приподнялась лягушка на месте, всем ликом своим демонстрируя, насколько сейчас царевич неправым может оказаться. Еще одно неверное слово враз новых знакомцев во врагов лютых превратить грозило, да только невнимательный из Ивана был собеседник...
– Так настроение то ваше! – довольно молодец выдал, хохотнув оглушительно – уж больно шутка хороша была, - меняется оно по тысячи раз на день, и не уследить нам за вами. Вот сама посуди, сколько таких случаев на день припомнить можно? Только что улыбалась девка сидела, в глаза преданно заглядывала, а в следующий миг со скалкой за тобой по горнице гоняется, прибить грозится. А все почему? Показалось ей, что взглянул мужик на нее неправильно, внимание излишнее другой уделил, а в результате рубахи все нюхать давай... Мол, душицей пахнет, как от Ирины - соседки, то бишь...