Василий Шульгин
Шрифт:
Правда, Украинское учредительное собрание никогда не собиралось. Но не это главное. Главное, что он приобрел опыт, благодаря которому стал национальным идеологом в Малороссии — Украине и членом правительства Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) у генерала Деникина.
Последним появлением Шульгина в российском публичном пространстве было его выступление с трибуны Московского государственного совещания, собранного Временным правительством в Первопрестольной 12–15 (25–28) августа 1917 года. По замыслу организаторов оно должно было консолидировать правящую элиту. Проводилась колоссальная акция, новый Земский собор, — в Большом театре собралось около 2500 человек, в том числе 488 депутатов
На два дня раньше, 10 августа, в Богословской аудитории Московского университета прошла закрытая конференция, чтобы принять программу, которую следовало предложить Государственному совещанию. Присутствовали генералы М. В. Алексеев, А. А. Брусилов, Н. Н. Юденич, атаман Войска Донского А. М. Каледин. Все были настроены к Временному правительству резко отрицательно. Алексеев рассказал о бедственном положении армии. Зачитали резолюцию Совета казачьих войск России о поддержке Верховного главнокомандующего Корнилова с предупреждением в адрес Керенского о безусловной поддержке генерала в случае попытки его сместить с поста. Перед окончанием конференции в аудитории появился сам Корнилов, ему устроили овацию.
Возможности правительства с каждым днем становились всё призрачнее. Весьма показательно завершилась его попытка поставить союзникам хлеб по их просьбе — Англии, Франции, Италии соответственно 30, 20, 7 миллионов пудов (при этом для внутреннего потребления не хватало 86 миллионов пудов). Местные Советы и командующие фронтами отказались выполнять распоряжение Петрограда, что подчеркнуло несамостоятельность правительства в отношении союзников, нежелание союзников учитывать интересы России, слабость новой центральной власти, силу региональных властей.
В июле социально-экономическое положение еще более ухудшилось. В металлургии по сравнению с февралем производство упало на 40 процентов, в текстильной промышленности — на 20; росли безработица, инфляция, преступность.
Нехватка продовольствия сильнее всего ударила по людям с низкими доходами, которым не были доступны продукты на черных рынках и в обычных продовольственных магазинах, где цены неуклонно росли. В начале августа стало ясно, что зимой половина действующих петроградских предприятий из-за отсутствия топлива остановится.
Экономика по-прежнему сползала в пропасть, теоретически остановить падение могли только диктатура, устранение Советов и проведение реформ под силовым прикрытием. Реформаторская российская социал-демократия (по западноевропейскому образцу) оказалась бессильна перед наползающим на нее общинным крестьянским валом. К лету 1917 года Россия разорвалась по своим культурно-цивилизационным основаниям: петровская, дворянско-буржуазная культура — в одну сторону; допетровская, объединяющаяся с радикальной частью дворянско-буржуазной, — в другую.
Поэтому попытки правительства законодательными средствами успокоить и повернуть массовые ожидания в русло согласования интересов не были эффективными.
За Корниловым стояли финансово-промышленные круги (А. И. Гучков, П. П. Рябушинский, А. И. Вышнеградский, А. И. Путилов) и кадетская партия. Как говорил тогда председатель Союза офицеров армии и флота подполковник Л. Н. Новосильцев, повторяя слова декабриста П. И. Пестеля: «Всякое временное правительство должно быть диктатором».
Армия
Шульгин об этом знал, даже участвовал в его организации, но ничего в своих воспоминаниях об этом не сказал.
В дневниках и письмах генерала Алексеева находим оценку состояния армии на тот период: «„Рука великого реформатора“ армии Гучкова вымела из наших рядов в наиболее острую и критическую минуту около 120 генералов на основании более чем сомнительных анонимных (доносов) „талантливых“ полковников и подполковников…
У этого человека безграничное самомнение. „Фигляр-министр“ (О Керенском)…
Нет у русского человека „родины“, у него сейчас только революция» [330] .
Разочарование генералов в революции было очевидно.
Керенский в целом был согласен со многими взглядами Корнилова на положение в стране и пути выхода из него. Так, министр иностранных дел Терещенко говорил английскому послу Бьюкенену о позиции «группы Керенского» в правительстве: следует ввести военное положение во всей стране, использовать военно-полевые суды против железнодорожников и принуждать крестьян продавать зерно. Керенский встречался с генералом Корниловым и говорил ему о необходимости постепенной подготовки решительных действий.
330
Русский исторический архив. Прага, 1929. Сб. 1. С. 18, 38.
Как пишет Бьюкенен, Керенский сам говорил ему (в 1918 году), что знал о замыслах Корнилова (со слов самого же генерала!) установить военную диктатуру, то есть данная цель не была чужда премьер-министру [331] .
Однако введение диктатуры и разгон Совета неизбежно устранили бы с политической сцены самого Керенского. Поэтому он мог оставаться на ней, балансируя между промышленниками, военными и Советом, что в конце концов должно было закончиться крахом его правления. Сказав Корнилову о поддержке, он в следующую минуту вострубил об угрозе для революции.
331
Бьюкенен Дж. Указ. соч. С. 284.
О начале Государственного совещания Шульгин вспоминал очень выборочно, ничего не сказав о разыгравшемся прямом столкновении Керенского и Корнилова. По его словам, Керенский произнес «трепетную» речь, которая напомнила сильные речи Столыпина:
«… Временное правительство призвало вас сюда, сыны свободной отныне нашей родины, для того, чтобы открыто и прямо сказать вам подлинную правду о том, что ждет вас и что переживает сейчас великая, но измученная и исстрадавшаяся родина наша. Мы призвали вас сюда, чтобы сказать эту правду всенародно в самом центре государства Российского, в городе Москве. Мы призвали вас для того, чтобы впредь никто не мог сказать, что он не знал, и незнанием своим оправдать свою деятельность, если она будет вести к дальнейшему развалу и к гибели свободного государства Российского» [332] .
332
Шульгин В. В. Тени… С. 160.