Вася Чапаев
Шрифт:
— Да не орите вы! — рассердился Вася. — Кому способней будет, тот и вдарит. А сейчас надо в оба смотреть, а то упустим...
Глухие снега завалили лесную чащобу. Заиндевелые ветки, нависшие над дорогой, изредка обсыпали ребят колючей морозной пылью. Мальчики примолкли; только скрипучий хруст снега под лаптями нарушал жутковатую тишину.
Забежавший вперед Никитка обернулся, ткнул пальцем вверх и присел растопырясь, как наседка. Все насторожились. Никитка повторил сначала. Вытаращив глаза, ребята старались понять
— Ты давай словами говори, а кулаками не махайся.
— Ян говорю, черти беспонятные! Я же вам понятно подсказываю, что дядя Семен на этом месте рысь видал. Тут и надо залечь и смотреть вверх. Рысь-то, она и с дерева спрыгнуть может.
Вася и Тимоша растянули сеть и замерли в ожидании. Остальные залегли по обочине дороги, держа наготове палки, чтобы в любую минуту нанести рыси сокрушительный удар.
Мороз теперь подобрался к ним вплотную. Злорадно, с вывертом ущипнул их за носы и быстро заморозил выступившие слезинки. Потом просунул ледяные руки под кожушки, под рубашки, погладил по спине и наконец крепко ухватил за ноги.
Тимоша поежился, Вася решительно положил сеть.
— Да мы, может, и не тут вовсе ждем...
— Конечно, не тут! — вскочил Сашка. — Нашли кому поверить — Комару!
Поднялся шум. Каждый кричал, что он точно знает, где сейчас сидит рысь. И все наперебой обвиняли друг друга во вранье.
— Довольно орать-то, в школу опоздаем! — опомнился Вася и пустился бежать. Приятели бросились вдогонку, что есть силы топая окоченевшими ногами и потирая рукавицами посиневшие носы.
— Ух и знойно! — пожаловался Саша.
— Мороз злющий, — как всегда, согласился Николка.
— А я и не замерз, мне жарко! — с трудом шевеля губами, похвастался Никитка и лихо сдвинул шапку на затылок. Тимоша даже сплюнул с досады:
— Ну до чего ты, Комар, врать здоров! Жарко ему, а сам посинел, как упокойник!
— Ему хлеба не надо, дай соврать!
— Одно слово — поперечный, его и мать так зовет!
— Да хватит вам! — заступился Вася. — А может, и правда ему жарко? А вам что, теплее от нытья становится? Молодец, Никитка, не сдавайся!
Никитка благодарно взглянул на Васю.
— А я и вправду не жамерж! — упрямо прошепелявил он и победоносно посмотрел на приятелей.
Когда запыхавшиеся ребята ввалились в школу, сторожиха тетя Поля уже громко звонила маленьким колокольчиком.
Урок начался нехорошо. Учитель, протирая платком запотевшие очки и близоруко щурясь, взялся за спинку стула.
— Иван Михайлович! — воскликнул Сережа Хамимулин. — Иван Михайлович, не садитесь на стул...
— А что с ним? — спросил учитель и нагнулся. В сиденье торчала булавка. В классе стало очень тихо.
— Это Серов и Ефремов сделали, — сказал Сережа. — И смеялись. Я видел... А вынуть побоялся...
Учитель положил булавку на классный журнал.
—
Федька Ефремов смотрел в пол и молчал. Серов расплакался:
— Это Федька заставил меня помогать. Это он придумал...
Ребята зловеще шушукались и угрожающе поглядывали на Ефремова.
— Ефремов, ступай домой! — приказал Иван Михайлович. — Я сам расскажу отцу, за что прогнал тебя.
Федька запихал тетрадки в нарядный ранец и, громко топая, пошел к двери. В дверях он остановился:
— А я скажу отцу, что вы ко мне придираетесь, и пусть он вас выгонит с нашей квартиры!
Показав язык всему классу, Федька хлопнул дверью.
...Грязевские ребята шли из школы молча. Каждый из них по-своему переживал сегодняшнее событие. Им уже представлялось, как Федька нажаловался отцу и Ивана Михайловича согнали с квартиры.
Учитель занимал во флигеле у купца Ефремова маленькую комнатушку, в которой раньше жила его мать, много лет служившая у Ефремовых няней. Два года назад, когда Федька заболел скарлатиной, она заразилась от него и умерла. Родных у Ивана Михайловича больше не было, и всю свою нежность он отдавал ученикам. Дети это чувствовали и платили учителю горячей привязанностью.
Вася мучился, стараясь понять, как смеет шлепоносый Федька, самый плохой ученик, грубить Ивану Михайловичу. И почему учитель, который знает все на свете, самый умный и ученый человек, терпит это?
У околицы Грязевки Тимоша остановился.
— Вася, чего с Федькой делать? Давайте не будем с ним говорить, а?
— И на парте пусть один сидит. И в переменку один ходит, — сдвинув брови, забубнил Николка.
— Уж никак он один не будет! — возразил Саша. — Около него завсегда Серов и Белозеров вертятся!
— Он их леденцами кормит... — Никитка сплюнул. — Сначала сам пососет, а потом им даст. Чистая правда!
Вася тряхнул головой:
— Отколотим! И надо ему так сказать: «Если ты, шлепоносый, будешь еще грубить Ивану Михайловичу и нажалуешься на него своему толстопузому отцу, мы тебя будем бить каждый день!» Небось испугается!
Васино решение всем пришлось по сердцу. Они давно хотели вздуть Федьку, но Вася всегда был против таких драк. Он разрешал драться только во время игры в «войну».
На другое утро грязевские ребята удивили тетю Полю, явившись чуть ли не за целый час до начала занятий. Они быстро распихали по партам свои сумки и выбежали на улицу.
Недалеко от школы тянулся глубокий овраг. Летом на его дне журчал ручей, а зимой он был полон снега. Через овраг был проложен мостик из трех досок с расшатанными перилами. Тут-то ребята и решили подстеречь Федьку. Ждать пришлось долго. Наконец вдали показался Ефремов. Он беззаботно поддавал ногой ледышку... и вдруг замедлил шаги.