Вать машу!
Шрифт:
— Симка! — женщина приподнялась на локте. — Ошалела?
Кошка прямо с пола сиганула ей на грудь. Это было так неожиданно, что Машенька опрокинулась обратно на подушки.
Никогда раньше Сима так не делала — в отличие от большинства котов и кошек, обожающих греть животики на спящих хозяевах. Иногда ложилась в ноги, но никак не на грудь!
Сейчас она ложиться и не подумала — присела на полусогнутых, затравленно озираясь.
И тут возникли звуки.
Из того угла, что возле окна — от письменного стола, с которого кошка столь поспешно удрала, — послышался громкий, методичный стук в стену. Звук этот двигался: будто кто-то шел по периметру комнаты и бил в стену тяжелым. Машенька застыла, обмирая от жути. Сейчас, думала она… сейчас ЭТО достанет до дивана — и… Она машинально гладила Симу по вздыбленной холке, успокаивая больше себя, чем животное.
Стук
Машенька отодрала от себя обезумевшую кошку, цеплявшуюся за нее всеми двадцатью когтями. Потом чуток полежала, испытывая острейшее желание сбежать из квартиры, но при этом боясь спустить с дивана ноги…
9
Что на нее нашло — не объяснил бы и титулованный психиатр. Наверное, секунды пережитого ужаса (абсолютно иррационального по сути) пробили брешь в ее броне. Контуженное сознание выползло из кокона; отравленное облако заволокло квартиру. Тоска, обида, жалость к себе, страх перед будущим…
Как же я тебя, мамуля, ненавижу, внезапно поняла она.
И сама удивилась, насколько точным было пришедшее на ум слово.
Машенька схватила письмо, лихорадочно его перелистала. Опять злорадно хохотнула, не в силах сдержаться. Месть неведомого кретина, уязвленного в самое сердце, была уникальна по своей простоте и эффективности, — надо знать Неонилу Ивановну, чтобы понимать это! Как все-таки жаль, что стрела не долетела до мишени… как несправедливо…
Дочь ворвалась к матери.
— Я не знаю, что мне теперь делать!!! — крикнула она. — Ты этого хотела? Ты хотела, чтобы я подняла кверху лапки? Подняла!!! Без тебя я никто, да, да, да!!! Очень вовремя ты меня бросила… А ведь была б ты живая — так и ползала бы я перед тобой на брюхе! Как всю жизнь, всю эту долбанную жизнь…
Она села на стул возле дивана и закинула ногу на ногу.
— Скоро тебя увезут, а я не запл'aчу. И не надейся. Ни одной слезинки не уроню. А пока мы еще вместе, послушай, что на самом деле о тебе думают прирученные тобой приматы…
10
«…Мы тогда часто с Вами встречались по служебным делам, а после — и за пределами своих административных обязанностей. Говорили буквально обо всем, анализировали мировые события, обсуждали вечные вопросы бытия, и в то же время безотчетно стремились к выяснению беспокоящих нас чувств. Наконец, встречи и прогулки закончились тем, что Вы посетили меня под сводами моей крыши. Разве могу я сейчас скрывать, ЧТО я пережил, ожидая трепетный миг обладания, напряженные и волнующие мгновения чувственного влечения!
Вы были эффектны в голубом платье, которое особенно подчеркивало пластичность Вашей фигуры. Платье шло Вам и к лицу, и ко всему облику…
(«Платье шло к лицу, лицо — ему навстречу», — подумала Машенька. Автор не в ладах с русским языком, но это и ценно, в этом — особенный смак. Неонилу Ивановну, ценительницу Ахматовой и Цветаевой, натурально бы стошнило…)
«…Увы, первое разочарование. Не все в Вашем туалете оказалось в порядке. Избавим друг друга от интимных подробностей, но этот беспорядок, это упущение — называя вещи своими именами, прямая неопрятность, — больно кольнули меня.
Второе разочарование стало решающим в нашем разрыве. Я всем своим существом понял, что являюсь не более, чем очередным экспонатом в коллекции Ваших, как Вы теперь выражаетесь, полюбовников. Романтика, опьяняющие мечты — это были игра и вздор.
Я настоял на прекращении свидания. Мы оделись и ушли — ушли, чтобы больше не встречаться…»
11
А ведь я, в отличие от нее, способна на любовь, подумала дочь. Я способна на безумства — на то, что она себе никогда не позволяла. Взять хотя бы Женатика…
Машенька влюбилась в этого человека, едва закончила школу. Он был старше на тринадцать лет (!), он был обременен семьей и маленьким ребенком, однако лошади, как говорится, понесли. Запретная связь развивалась бурно: обе стороны, фигурально выражаясь, потеряли головы. И когда ему предложили выгодный контракт на другом конце России, она уехала с ним, — бросив универ, все бросив. Его жена, если и догадывалась о чем-то, смирилась и терпела. Наверное, этой женщине было достаточно того, что разводиться Женатик не собирался. Через пять лет, когда влюбленная пара вернулась в Питер, Машенька одумалась, восстановилась в университете (на психологии, на платном), однако встречи их продолжались и поныне. Мало того, она всерьез рассматривала вариант: не завести ли от него ребенка?
Свои варианты насчет Машеньки были и у матери. Замужество дочери было голубой мечтой Неонилы Ивановны. Двадцать восемь лет для женщины — это, знаете ли, время принимать решение. Ох, и часто же они ругались на сей счет! Ругались, потом шутили, и снова ругались…
Но почему, почему не едет спецтранспорт?!
12
«…Однако свидание было еще. Оно состоялось в кафе где-то на Невском. Вы мне, помнится, с капризной обидой выражали свое недовольство тем, что я не ищу с Вами встреч…
Но хватит о прошлом. За пролетевшие годы неприятное забылось, как это обычно бывает, когда мы думаем о канувшей в Лету молодости. Признаюсь, я мечтал снова встретить Вас — и вот Вы у меня. Вторая попытка.
Тяжело говорить правду, но… Вы заполнили мое холостяцкое жилище не щебетанием, не воркованием, а безудержной трескотней, от которой не знаешь, куда спрятаться. Вы рассказывали о своей глазной болезни — с предисловиями и отступлениями, — о своей служебной карьере, о каком-то Альберте Альбертовиче, а еще о том, что при такой зарплате Вы ничего не делаете, имея под рукой трех экономистов… Когда я хотел показать Вам мои работы, плод мучительных творческих увлечений, приобщенных к искусству живописи, какое там! Остановившись на минуту, Вы вернулись к неоконченному рассказу, скучному и душному.
Ваша эмоциональная глухота меня потрясла.
Еще более я был поражен, когда Вы сообщили мне о третьем по счету замужестве и том же количестве разводов…»
13
Ох уж это замужество! И это ненавистное, оскорбительное слово — «варианты».
«Запас карман не тянет», — часто говаривала мать, имея в виду, как это ни смешно, потенциальных женихов.
Ни о каких вариантах Машенька всерьез не думала. «Засиделась»? Плевать! Женатика ей хватало — по горло и выше.
Хотя, были ведь, были в ее жизни и другие мужчины, готовые ради нее на все! Причем, начиная со школы. Вот, например, парень из параллельного класса с идиотским прозвищем Паганини. Потому что пилил на скрипочке, а потом бренчал на гитарке… сейчас, говорят, известный музыкант… Ромео хренов. В младших классах таскался за ней, как потерянный песик. В старших — продолжал это дело, но уже с корешком. Она под ручку с подругой гуляет себе по школьным коридорам, а эти два остолопа — сзади поодаль, пялятся на их мини и что-то обсуждают. Так друг за другом и бродили парами — все перемены. Или такой эпизод. На физкультуре она отчетливо услышала, как ее песик восторженно говорит своему приятелю: мол, у Марии такие басы!.. «Басы» — это то же, что «буфера», то есть попросту сиськи… «Какие у Марии басы!..» Если б не было в этом вздохе одного сплошного восхищения — подошла бы и влепила по морде. А так… даже приятно. И вспоминать приятно…
Много чего есть вспомнить. Поцелуи в подъездах, поездки в Петергоф и Пушкин, песни в ее честь, исполняемые со школьной сцены…
Потом он начудил с фотографиями. Вернее, с фотомонтажом. Приделал ее голову к голым теткам из журнала — в разных видах. Очень качественно, сразу не сообразишь, что «липа». Вот тут она обиделась, и с этого эпизода, собственно, их контакты прервались.
Но мать, конечно, отнюдь не такие «варианты» имела в виду. К личной жизни дочери она подходила основательно, системно; причем, не скрывала своих действий. Затеяла от имени дочери переписку в интернете и нашла, по ее словам, очень респектабельного француза. (Неонила Ивановна неплохо знала французский, тогда как Машенька — только английский.) Отправила потенциальному жениху фотографию дочери… Машенька много повеселилась над тем, как мать развлекается, пока этот человек вдруг не сообщил, что прилетает в Питер по туристической путевке. И настала паника. Дочь кричала: мол, сама пригласила, сама и встречай, ублажай гостя; мол, что я с ним буду делать и о чем говорить, если я по-французски ни слова не понимаю!