Вать машу!
Шрифт:
— А тот мальчик, он тоже мне приснился?
— Какой мальчик?
— Ну, доктор. Такой щекастый, розовый, как поросенок… веселый такой, симпатичный…
Мать, несомненно, говорила про фельдшера, констатировавшего ее смерть. Машенька содрогнулась.
— Нет, доктор как раз приходил.
— Плохо мне было, — пожаловалась Неонила Ивановна. — Все в голове путается.
— Как будто сейчас хорошо.
— А знаешь, дышать гораздо легче стало. Спасибо доктору.
Вот уж кому спасибо — в последнюю очередь, мстительно подумала
Зазвонил телефон.
— Это я, — сказал Женатик. — Не получается никак. Ты уж прости, ежик.
— Что не получается?
— Ну, приехать к тебе. Я сейчас в аэропорту. Жена, как назло, позвонила, попросила подругу из Турции встретить. Подруга дешевую шубу жене везет. Достали меня, барахольщицы.
Машенька, оказывается, и забыла уже, что там Женатик ей наобещал! Приедет, не приедет… Какая разница?
— Вот и отлично, — сказала она. — Подотритесь своими шубами.
— Что?
— Что! Задницы друг другу подотрите!
— Машу-вать, я обижусь.
— Я мечтаю об этом.
Она бросила трубку, улыбаясь.
— Кто там? — спросила мать.
— Никто, — абсолютно честно ответила она.
— Ты прости, что я тебя ударила. Пощечина не тебе предназначалась.
— Я тебя давно простила, мамуля.
24
Отец заявился, когда мать уже увезли в больницу.
Машенька собирала для нее вещи. Сейчас, сказали, ничего особенного не нужно, ее все равно в реанимацию положат, под капельницы и мониторы, а вот с утра — в самый раз. Можно мне с ней поехать, попросила Машенька врача. Можно, только смысла нет, сказали ей. Не пустят…
Отец мялся у порога, не решаясь войти.
— Заходите, — почти втащила его дочь. — Мамы нет.
— В командировке?
— Госпитализирована.
— Что-то серьезное? — испугался он.
— Инфаркт.
— Я чувствовал. Я ведь чувствовал. Извини, что вот так, без приглашения, но…
— Очень хорошо, что вы приехали, — искренне сказала она. — Раздевайтесь. Вы на машине?
— Конечно.
— Остаться на ночь сможете?
— Да, а что?
— Отвезете меня утром в Мариинск.
— Нет проблем.
— А у вас-то что случилось? Вот уж кого не ждала, честно говоря…
— У меня? — он удивился. — У меня порядок. Просто вечером мне на трубку был звонок. Я снял — там тишина. Высветился Нилкин номер… ну, то есть твоей мамы. Мать твоя мне позвонила. Я тут же перезвонил — отключено…
— Во сколько? — спросила Машенька, захолодев сердцем.
Голос ее стал — словно чужой.
— Около восьми. Девятнадцать пятьдесят с чем-то. Время в трубке записано.
— Покажите.
Он достал телефон, нашел вызов. Машенька долго
— У нас мобильники были отключены, — сообщила она. — И мамин, и мой. Она не могла вам звонить.
Отец и дочь молча смотрели друг на друга.
— Сбой какой-то, — сказал он.
— Да. Сбой.
— Я вам весь вечер названивал. Ей, тебе… и на городской, вот, звонил. С городским вообще какая-то хренотень. То занято, то не туда попаду. Один раз вроде дозвонился, так опять же никто не взял трубку.
— Примерно в одиннадцать?
— Дозвонился-то? Примерно так.
Машенька коротко засмеялась. Ей и вправду стало вдруг смешно: она представила ситуацию в цвете, в объеме, сбоку, сверху…
— Я не могла подойти к телефону, дверь в туалете никак не открывалась.
Отец тоже хмыкнул. Посмотрел на туалет, на испорченную задвижку, и нахмурился.
— С чего бы это ей не открываться?
— Наверное, с того, что вы могли приехать раньше времени и помешать.
— Чему?
— Восстановлению справедливости.
25
Ночь превратилась в утро; утро — в следующее утро; дни — в недели и месяцы. История, которую профессиональный торговец словами назвал бы «Воскрешение Любовью», закончилась буднично, — как оно обычно и бывает с простыми историями.
В результате долгого и кропотливого лечения Неонила Ивановна поправилась. Пройдя через областную больницу и реабилитацию, она выписалась. Выписавшись, стала внимательно следить за своим здоровьем: принимать положенные лекарства, не допускать болей и кризов, заниматься лечебной физкультурой. Спустя шесть месяцев шрамы на ее сильном сердце зарубцевались.
Уже на следующий день — после той памятной ночи, — Машенька хотела пригласить священника, чтобы он освятил (а попросту очистил) квартиру. Даже в Мариинскую церковь направила стопы… Но по пути передумала. По здравому размышлению она пришла к выводу, что помогла им вовсе не та сила, которую нужно гнать и мести поганой метлой.
Не хотелось ей обо всем этом думать, а куда денешься? Потому что трупы не оживают. Потому что если где-то у кого-то и получается такой фокус (где? у кого?), то пахнет это скорее серой, чем ладаном…
Она все-таки сходила к священнику. Как нынче говорят — на консультацию (регулярно посещать церковь она станет гораздо позже). Спросила напрямик: по какой причине умерший человек может воскреснуть? По причине врачебного упущения, улыбнулся батюшка, — когда человека ошибочно сочтут мертвым. А если никакой ошибки? — настаивала Машенька. Если смерть констатировали верно, и труп несколько часов был трупом?
Батюшка странно на нее посмотрел…
— Милая девушка, — сказал он, — в истории человечества, конечно, известны подобные случаи. Воскрес Сын Божий. Волею Господа был поднят Лазарь. Не хочу вас разочаровывать, но… Эти случаи исключительны.