Ватага 'Семь ветров'
Шрифт:
В учительской, например, переговаривались так:
– Розетка есть. А какое напряжение?
– Двести двадцать, какое же еще.
– Девочки?
– Можно сделать, - отозвалась Маша Иванова.
– Сколько человек надо?
– Человек пять-шесть и разную утварь... Я восьмиклассниц возьму.
В коридоре на первом этаже остановились у стенда "Ими гордится школа". Полюбовались отличниками из второго и четвертого классов.
– А может, погордились, и хватит?
– А что вместо?
–
– Не на тему, - сказал Костя.
– А вот в театр ездили, - вспомнил Паша Медведев.
– Там в фойе... Помните?
– Идея!
Так они обошли всю школу, горячась, перебивая друг друга, размахивая руками, и Костя то и дело кричал:
"Прострельно! Навылет! Ты гений!"
В раздевалке для учителей было полное запустение. Наташа Лаптева сказала:
– Это я возьму. Это мое.
– Так не обойдешься, нужны деньжата.
Деньжат в нужном количестве не оказалось, и тут же придумали, как их достать. Паша сказал, что у отца в цеху можно хорошо заработать на очистке поковок от окалины.
Так и решили: операция "Окалина".
– Всё?
– Всё.
– А сделаем день, ребятишки?
– Сделаем.
– Мальчики, ну обязательно получится, вот я чувствую!
– говорила Маша, - а давно она уже ничего не чувствовала и не предчувствовала.
* * *
На другой день девятый класс остался после уроков. Костя рассказал о задаче Каштанова, о том, как собралась куча мала, о гениальной идее Миши Логинова и о плане, выработанном кучей малой.
Слушали его кисло.
– А нам какой навар?
– спросил Роман Багаев.
– Никакого. Нуль навара.
– Получится обыкновенное подхалимство, - сказала Клава Керунда.
– Не люблю подхалимов, никогда перед учителями не подхалимничала и не буду!
В другое время Костя оборвал бы, наверно, Керунду или ответил бы ей так, что она два дня бы плакала; но сегодня ему было весело. Уговорить класс - это входило в задачу, это было необходимо для решения ее, а задачи надо решать, а не отбрасывать в раздражении!
– Одну минуточку, - весело сказал Костя.
– Зачем спорить? Что мы имеем? Мы имеем гениального лорда-толкователя. Прошу вас, лорд: что такое "подхалим"?
Все рассмеялись, а Миша Логинов поправил свою изысканную прическу, подтянулся, поднимаясь из-за парты, вышел к доске и взял мел, негромко при этом напевая, как всегда, когда он обдумывал ответ.
– Предлагаю следующее толкование, - начал он и еще немножко попел, пока в голове у него не сложилось окончательное решение.
– Икс зависит от А. Икс не любит А, боится А, презирает А, но угождает и льстит ему, чтобы получить выгоду. Икс - подхалим.
– Прострельно, - сказал Костя.
– Теперь объяви нам, Керунда: кого именно из учителей ты боишься?
– Чего бы это я их боялась?
– возмутилась Клава Керунда.
– Ну так где же подхалимство?
– победно закончил Костя.
– Где подхалимаж?
Это у него ловко получилось, и день без двоек стал казаться довольно милым и забавным предприятием.
Дети! Правильно толкуйте слова! От этого многое зависит в жизни!
На мгновение Косте показалось, что победа за ним.
Но тут поднялся поджарый, усохший от своих изнурительных тренировок Леня Лапшин. Всем своим видом показывая, что ему невыносимо скучно, он спросил, глядя в окно:
– Всё понятно, непонятно одно: когда домой?
– Хоть сейчас.
Леня Лапшин нагнулся, подхватил портфель, пошел из класса, но в дверях остановился:
– Вся эта де-я-тель-ность...
– Он сделал ударение на "я".
– Кому она нужна? Посмотри, Кострома... Мы же все под метр восемьдесят... Что, дела нет? Что мы будем как угорелые по школе мотаться?
– Дальше, - сказал Костя.
– Ты конкретнее.
– Дальше? Гуд бай!
– сказал Лапшин и ушел.
За ним, напевая: "Давно мы до-ома не были", поднялся Роман, за ним Фокин, потом вся компания Керунды - Боша, Гоша, Проша и Сева - и технари Щеглов и Зверев.
А Козликов, уходя, объявил:
– Я в этот ваш день... Я один пять пар схвачу. А если шесть уроков будет - шесть получу. Один!
– Нет, Володимер, не получишь, - весело сказал Костя.
– Я постараюсь!
– обещал Козликов.
– Сильно старайся! Но не получишь!
* * *
Каштанову страсть как хотелось расспросить Костю, что же они там придумали, как собираются решить задачу. Но он удерживал себя и даже старался не появляться нигде, чтобы нечаянно не встретить Костромина.
– Ну как же так, Алеша?
– недоумевала Елена Васильевна.
– Мы же... педагоги, в конце концов! Опять мы их одних оставляем? А вдруг они и вправду школу взорвут?
Каштанов смеялся. Слухи о том, что готовится нечто ужасное, дошли и до Фроловой, и она тоже допытываласьчто они там еще затеяли? Какой еще... мэйкапар? Каштанов отшучивался как мог, делал таинственное лицо, произносил слова "секрет" и "сюрприз". Не мог же он сказать Фроловой, что и он не знает плана девятиклассников!
– Пусть будет их риск, их ответственность, - говорил он жене.
– Если они расскажут, то тем самым получат разрешение, и ответственность ляжет на меня. Но ведь Алена!
Воспитывается не тот, кто работает, а тот, кто ответственность несет! Кого же мы воспитываем-их или себя? В жизни-то им постоянно придется действовать без разрешения, на свой риск и страх! Мы воспитаем их так, чтобы они привыкли ни на кого не оглядываться - и вместе с тем действовать разумно и энергично.
Каштанова качала головой.