Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
Лишь под конец ночи князь забылся недолгим сном, а проснулся рано, на заре, услыхав со двора какие-то заунывные звуки… Намаз! Что это еще могло быть-то! Не песни же пели, типа «здравствуй, солнышко, вставай!»
Сразу после восхода в опочивальню принесли завтрак: жареную рыбу, печенный с шафраном лук, мед с орехами… вина, кстати, не дали – только водичку. А затем пришел красавчик Алонсо де Ривера, внешностью своей – светлоглазый шатен – вовсе не напоминавший мавра… может быть – муваллад, испанец, чьи предки приняли ислам еще давным-давно, во время расцвета какого-нибудь Кордовского эмирата…
– Мы выезжаем сейчас же, – учтиво поклонившись, произнес кабальеро. – Наши друзья, купцы, уже выехали со своим караваном, нужно их догнать.
– И долго догонять? – узник спрятал ухмылку.
– Думаю, к обеду догоним. Если поторопимся, ваше величество!
«Мавры, – спускаясь по узкой лестнице, на ходу думал князь. – Мавры… Но откуда они узнали? Ну да, вообще-то – должны были следить: упустить такого пленника – не шутка! Капитан корабля, наверное, остался без головы… или, наоборот, приложил все усилия к поимке беглеца… беглецов. Нет! Именно – беглеца, Аманда-то им без надобности. Девчонка до сих пор жива только потому, что де Ривера и его люди полагают, будто князь не раскрыл их гнусный обман! А как только поймут…»
Тьфу! Вожников едва не споткнулся, выйдя во двор и щурясь от яркого солнца. О плохом думать не хотелось… но – нужно было. Егор сейчас очень хорошо себе представлял, что у них с Амандой имелась только одна попытка. И, если она окажется неудачной, князь просто перейдет в статус официального пленного, а вот что касается его юной спутницы… то тут могли быть варианты, и самые разные. Аманду могли и продать, или использовать в качестве наложницы, но скорее всего – просто убили бы: нет человека, нет проблемы.
Усевшись в седло, князь оглянулся и подмигнул девушке, карие глаза ее блестели, золотые локоны сияли на солнце, словно нимб какой-нибудь почитаемой святой.
Тьфу ты, тьфу ты! Не хватало еще богохульствовать!
Почти бесшумно поднялась преграждавшая выход к воротам решетка. Опуская мост, заскрипели намотанные на барабан цепи, и кавалькада всадников во главе с красавчиком Алонсо де Ривера ринулась по широкой, построенной еще римлянами дороге, идущей меж горных кряжей, густо поросших вербою, кленами и орешником.
«Как же они смогли проследить? – внимательно поглядывая по сторонам, все гадал высокопоставленный узник. – Выходит, не такие уж и дураки, на приманку – Барселону – не клюнули. А, может, и клюнули, да быстро проверили, сообразив, в какой стороне искать. Снова расспросили рыбаков, местных крестьян, паломников… и вышли на Манресу! А куда еще-то? К горам Монтсеррат – кружной дорогой, через Манресу, путь. А там уж… Повар! – вдруг осенило Вожникова. – Повар сеньора Микачу – смуглый, крещеный мавр – мориск!» Егор тут же вспомнил пристальный взгляд работника кухни, уже тогда показавшийся слишком уж внимательным, нехорошим. Так вот в чем дело, оказывается, – повар просто сравнивал облик гостя со словесным портретом, видать, морискам было поручено присматриваться ко всем чужакам, докладывая обо всех подозрительных… резиденту эмира Гранады Юсуфа ибн Юсуфа?! Вот этому самому кабальеро Алонсо де Ривера… или как там его настоящее имя?
А вот Аманду,
Эх, жаль, местность вокруг незнакомая – крутые холмы, рощи, а позади – синие горные кряжи. Впереди море – понятно, но всадники Алонсо де Ривера ехали вовсе не тем путем, которым не так давно пробирались беглецы, нет, эта – римская – дорога проходила немного восточнее. Но, в конце концов, должна была свернуть к Таррагоне – ибо куда ей тут еще идти? Может быть, и в Барселону, да, но развилка на Таррагону должна быть обязательно. Впрочем, им просто нужен выход к морю, в какую-нибудь удобную гавань – там наверняка ждет корабль, быть может, даже тот же самый. Все идет по кругу, получается? Ну, уж нет. Шалишь!
Егор внимательно присматривался к сопровождавшим его воинам, понимая, что то же самое делает сейчас и Аманда. Две дюжины, не считая предводителя – де Ривера – всего-то две дюжины! Не боятся каталонских войск, рыщущих вокруг отрядов молодого арагонского короля Альфонсо… значит, имеют какое-то прикрытие, охранную грамоту, или даже сам де Ривера официально состоит на королевской службе, вон, и плащ у него – желтый, с красными полосами Арагона. Нет, вряд ли сейчас стоит на кого-то надеяться – до Матаро, до своих, слишком уж далеко, наверное, километров около ста, если не больше.
А леса здесь хорошие, густые! И холмы – крутенькие, а вон и высохшее русло речки – такие здесь тоже в качестве дорог используют, летом, когда пересыхают. Шанс есть – и очень неплохой, ведь князь и его спутница никаких подозрений пока не давали. Луков у воинов нет, арбалетов Егор тоже не заметил: короткие палаши, у двоих – сабли, а у главаря – длинный и узкий меч. У половины – защитное вооружение: обтянутые бархатом панцири-бригантины, кольчуги. Это хорошо – в доспехах беглецов ловить несподручно. Однако почти у всех воинов к седлам приторочены короткие копья – дротики, – а вот это плохо! Наверное, эти парни их метают неплохо, иначе б с собой лишний груз не возили.
И все же – шанс есть, и не такой уж маленький. Только действовать надо – слаженно… дать Аманде знак.
Князь придержал коня, оглянувшись на повороте:
– Ах, какая все же красота вокруг, а, душа моя? Все эти березки, осины…
– Это пинии, – бдительный де Ривера – вот сволочуга! – осадил лошадь, едва только Аманда нагнала князя.
– Ну вот, – широко улыбнулся Егор. – Я же и говорю – сосны. У нас привал когда будет?
Красавчик поднял брови:
– Вы уже устали, мой сеньор?
– Да нет, – Вожников пригладил волосы. – Просто уж больно кругом красиво.
– И мне нравится, – так же, как и князь, только еще более открыто, заулыбалась девушка. Открыто и, можно сказать, с некоторым вызовом и таким блеском в глазах, от которого, фигурально выражаясь, сорвало бы крышу у любого. Но только не у Алонсо де Ривера! Тот даже бровью не повел, не действовали на него ни обворожительная девичья улыбка, ни обещающие неземное блаженство глаза, ни то, как юная ведьма уселась в седле, заложив ногу на ногу.