Ватерлоо Шарпа
Шрифт:
Ядра и снаряды вспахали склон британского холма. Взрывы и фонтанчики земли поднялись по всей линии фронта. Шум был просто оглушающим: залпы орудий слились в громоподобный рокот, ударивший в небо. Офицеры штаба Принца непроизвольно пригнулись. Офицер-артиллерист, не более чем в десяти шагах от Шарпа, исчез во взрыве снаряда, оставив после себя лишь облачко крови. В ствол одной из пушек попало ядро, и пушка откатилась, оставив на земле две глубокие борозды. Французы стреляли невероятно быстро.
И это означало только одно.
Готовился второй штурм.
Было две минуты четвертого, а пруссаков не было
Сбежавшие с поля боя бельгийские солдаты устремились в Брюссель. Это была не их война; у них не было никакой преданности ни к голландскому штадгальтеру, назначенному править этой франкоговорящей провинцией Бельгии, ни к британской пехоте, глумившейся над ними.
Оказавшись в городе, они были осаждены жителями, жаждущими услышать новости. Сражение проиграно, заявили бельгийцы. Французы одержали сокрушительную победу. Ручьи в лесу Сонье полны от крови британцев.
Люсиль, гуляя по улице в ожидании новостей, слышала истории о том, что мертвые лежат куда ни посмотрит глаз. Ей говорили, что французская кавалерия добивает оставшихся в живых, но она все еще слышала пушечный огонь и понимала, что когда битва уже выиграна, то из пушек стрелять незачем.
Она позвала свою знакомую, вдовствующую графиню Маубергскую, которая проживала в небольшом доме на Монтень-рю-Пари. Они выпили кофе. Окно на кухне графини выходило во двор самой фешенебельной гостиницы Брюсселя.
— Там уже готовят ужин, — поведала графиня Люсиль.
— Ну, ведь жизнь продолжается и людям надо есть, — сказала Люсиль. Она сочла, что графиня таким образом извиняется за то, что запах жира проникает сквозь окно. Над Люсиль от пушечных залпов подрагивал хрустальный канделябр.
— Нет! Вы меня не поняли! Они готовят праздничный ужин, моя дорогая! — графиня была в приподнятом настроении. — Говорят, что Император обожает запеченную курицу, вот они ее и готовят! Лично я предпочитаю утку, но сегодня с радостью съем и цыпленка. Ее подадут с молочным соусом, я полагаю, хотя прислуга мне скажет. Они общаются с персоналом гостиницы, понимаете, — она понизила голос, будто стыдилась того, что обращает внимания на слухи, но приготовление ужина для самого Императора ей казалось такой важной новостью, что она не могла не поделиться ею.
— Они готовят ужин для Императора? — недоверчиво спросила Люсиль.
— Конечно, ему ведь захочется отметить победу, разве не так? Как в старые добрые времена! Все плененные генералы будут вынуждены разделить с ним трапезу, и этому мерзкому маленькому Принцу тоже! Я уже предвкушаю это зрелище! А вы туда пойдете?
— Сомневаюсь, что меня позовут.
— Ну, рассылать приглашения будет некогда! Но вы, разумеется, можете пойти, там соберется вся знать. Представляете себе, ужин с Императором, а завтра парад победы, — графиня вздохнула, — Это будет такое удовольствие!
От пушечного залпа на верхних этажах гостиницы задрожали оконные стекла. Джейн Шарп лежала в постели с закрытыми глазами, занавески были задернуты. Ее тошнило.
Она слушала выстрелы пушек и страстно молилась, чтобы хоть одна из них убила Шарпа и освободила ее. Ей больше ничего было не нужно, лишь это. Она хотела выйти замуж, получить титул и стать матерью наследника Лорда Джона. Как же несправедлива жизнь. Она
Пушки продолжали стрелять, а Брюссель замер в ожидании.
Питер д`Аламбор смирился со смертью. То, что он до сих пор еще жив, ему казалось чудом.
Но теперь-то она точно придет вместе с потоком металла, обрушивающимся на склон холма. Французские пушки палили безостановочно, и рядом с д`Аламбором взмывали фонтаны земли. Его лошадь уже убило, и теперь д`Аламбору пришлось стоять на ногах.
Он стоял перед батальоном, который располагался в нескольких сотнях шагов от вяза. Его можно было бы увидеть, но из-за дыма невозможно было разглядеть что-либо далее, чем в ста ярдах. Сначала д`Аламбор смотрел на штурм Угумона, затем на то, как ганноверцы отправились на смерть, но кавалерийская атака британцев была скрыта за облаками дыма. Ему хотелось бы увидеть больше, чтобы хоть как-то отвлечься от ожидания смерти. Он уже смирился с ней и просто хотел умереть достойно.
Вот почему он вышел вперед батальона и встал в самом опасном месте. Он мог остаться возле знаменосцев, где стоял полковник Форд, безостановочно протиравший поясом свои очки, или на своем месте, на правом фланге батальона, но д`Аламбор прошел на несколько шагов вперед от компании офицеров и теперь неподвижно стоял, вглядываясь в клубы дыма в долине. Позади него солдаты лежали на земле, но офицеры не стали этого делать. Офицер должен показывать пример. Долг офицера храбро смотреть в лицо опасности и выглядеть беззаботным. Наступит время, когда их людям придется встать и встретить французский огонь, поэтому офицеры должны показывать им пример абсолютной храбрости. Для пехотного офицера это основная задача в сражении; быть примером, и неважно, если живот сводит от страха, дыхание становится прерывистым, а ноги ватными; офицер должен излучать спокойствие.
И если уж офицер встает под огнем, то делает он это медленно и непринужденно, как человек, прогуливающийся на природе. Капитан Гарри Прайс так и сделал, хотя его непринужденная походка была не очень непринужденной из-за его новых шпор, которые цеплялись за колосья, он даже споткнулся и чуть не упал. Восстановив равновесие он поправил свой ментик и встал рядом с Питером д`Аламбором.
— Жарковато сегодня, Питер.
Д`Аламбор взял себя в руки и довольно спокойно ответил:
— Определенно становится жарче, Гарри.
Прайс помолчал, подыскивая тему, чтобы можно было продолжить разговор.
— Если еще небо очистится, то будет совсем жарко!
— Это точно.
— Отличная погода для крикета.
Д`Аламбор покосился на своего приятеля, размышляя, не сошел ли Гарри Прайс с ума, подметил как у того подрагивает щека и понял, что он просто пытается заглушить страх.
Прайс ухмыльнулся.
— Это говорит наш храбрый полковник.
— Да он только полирует свои чертовы очки поясом.
Гарри Прайс понизил голос, хотя среди взрывов снарядов его невозможно было услышать издали.