Ватерлоо Шарпа
Шрифт:
— Я сегодня намазал немного масла на его пояс.
— Что ты сделал?
— Намазал маслом его пояс, — весело сказал Прайс. Он слегка напрягся, когда над ним со свистом пролетел снаряд, но тот взорвался далеко позади. — Утром, пока он брился. Всего лишь капельку, чтобы не было заметно. Хотя я не первый раз так делаю. В последний раз я делал это, когда он настаивал, чтобы мы сыграли в крикет. А вы думаете, почему он не видел мячик?
Д`Аламбор не мог понять, как можно вытворять такие ребяческие шутки в день битвы, затем, после небольшой паузы, с неожиданной страстью в голосе сказал:
— Ненавижу этот проклятый крикет.
Прайс, которому крикет нравился, даже обиделся.
— Ну знаете, это совсем не по-английски.
— А я и не англичанин. Мои предки из Франции, наверное поэтому я считаю крикет самой скучной игрой! — д`Аламбор испугался, что в его голосе может быть заметна нотка истерики.
— Есть и более скучные игры, чем крикет, — убедительно заявил Прайс.
— Вы так считаете?
В четвертую роту влетело ядро. Оно убило двух человек, а еще двух ранило так тяжело, что они умрут еще до того, как их дотащат до хирургов. Один из них кричал так, что полковой сержант-майор Макнерни приказал им замолчать, затем приказал оттащить убитых солдат вперед и сложить из них хоть какую-то баррикаду. В воздухе разорвался снаряд, заглушив голос сержанта. Гарри Прайс посмотрел на струйку дыма, оставшуюся от полета снаряда и сказал:
— Какой-то лягушатник обрезал запал слишком коротко, как вы думаете?
— Вы говорили, что знаете игры скучнее крикета? — д`Аламбору не хотелось думать ни о снарядах, ни о запалах.
Прайс кивнул.
— Вы когда-нибудь смотрели, как играют в гольф?
Д`Аламбор покачал головой. Слева он заметил французских стрелков, приближающихся к ферме Ла-Э-Сент. Звук винтовочных выстрелов дал понять, что гарнизон заметил опасность, затем начали стрелять и французы.
— Нет, игру в гольф я никогда не видел, — сказал д`Аламбор. Попытки взять под контроль страх сделали его голос очень спокойным и неторопливым. — Это ведь шотландская игра?
— Да уж, это они придумали. — Прайс моргнул от того, что очередной снаряд пролетел слишком близко от него, обдав обоих офицеров воздухом. — Бьете по маленькому мячику палкой, пока он не подкатится к небольшой лунке. Затем аккуратно заталкиваете его в эту лунку, вытаскиваете и идете до следующей лунки.
Д`Аламбор посмотрел на Прайса.
— Гарри, ты выдумал это, чтобы отвлечь меня?
— Нет, Питер, — Гарри Прайс покачал головой. — Я, может, и не очень хорошо в нее играю, но как в нее играют, я видел лично в Трууне.
Питер д`Аламбор засмеялся. Он не знал почему, но что-то в Гарри Прайсе вызвало у него смех. Его смех донесся даже до батальона, затем поблизости раздался взрыв снаряда, и сержант Хакфилд закричал своим людям стоять смирно. Д`Аламбор повернулся и увидел как побледнели солдаты его легкой роты.
— А какого черта вы делали в Трууне?
— У меня там тетушка. Бездетная вдова юриста. Она еще не написала завещание, а состояние у юриста было очень даже достойное. Вот и я поехал, чтобы убедить ее, что я набожный, трезвомыслящий и достойный наследник.
Д`Аламбор ухмыльнулся.
— А она не распознала, что ты ленивый пьяный мерзавец, Гарри?
— Я каждую ночь читал ей псалмы, — с достоинством ответил Прайс.
Раздавшийся неподалеку топот копыт заставил д`Аламбора обернуться и он увидел штабного офицера, скачущего вдоль гребня холма. Он остановил лошадь перед двумя офицерами.
— Вам приказано отойти! На сотню ярдов, но не далее! — Офицер поскакал дальше и прокричал приказ полковнику Форду. — На сотню ярдов, полковник! Отойдите на сотню ярдов и залягте там!
Д`Аламбор повернулся к батальону лицом. Вдалеке в телегу с боеприпасами попал снаряд и теперь позади батальона в небо понимался густой дым. Полковник Форд привстал на стременах, и, перекрикивая грохот, отдал приказы. Сержанты подняли солдат на ноги и приказали им отойти назад за гребень. Люди, радуясь, что можно отойти назад и укрыться от канонады, быстро направились к указанному месту, оставив мертвых позади.
— Полагаю, нам тоже следует пойти, — д`Аламбор почувствовал дрожь в голосе и повторил: — Пойдем, Гарри. Не побежим, а пойдем.
— В этих шпорах я и не могу бегать, — сказал Прайс. — Полагаю, чтобы передвигаться со шпорами быстро, возле них должна находиться лошадь.
Небольшое отступление ближайших рот от гребня холма на безопасный задний склон избавило их от опасности, но даже теперь снаряды находили свои жертвы среди солдат, лежащих в примятой кукурузе. Раненые отходили к опушке леса, где расположились хирурги. Тех, кто не мог идти сам, относили люди из оркестровой партии. Некоторые из них все еще играли, но их музыку заглушали пушечные залпы и разрывы снарядов. Снаряды снова попали с телегу с боеприпасами, и от опушки леса в небо поднимался огромный столб дыма, будто из гигантского горнила. Перепуганные лошади, освободившись от постромков, привязанных к сгоревшим телегам, в панике поскакали прямо через группу раненых, хромающих к хирургам.
На южном холме французские генералы стояли на наблюдательных позициях, которые не были затянуты дымом от их пушек и с которых они увидели, что батальоны отступили назад за гребень холма и исчезли из виду.
Французская пехота все еще штурмовала ферму Угумон и еще больше солдат отправилось штурмовать бастион Ла-Э-Сент, но вероятно штурм и не понадобится, ведь хваленая британская пехота была побита. «Черти» отступали. Их ряды проредили «любимые дочери» Императора и красномундирники бежали. Император был прав; британцы неспособны выстоять против настоящего штурма. Пушки все еще стреляли, хотя склон холма опустел, и в запахе порохового дыма французы чуяли запах победы.
Маршалу Нею, храбрейшему из храбрых, Император приказал быстро покончить с британцами. Он посмотрел на британский холм в подзорную трубу и увидел шанс быстрой победы. Маршал сложил подзорную трубу, повернулся в седле и кивком головы подозвал офицеров кавалерии.
Была уже половина четвертого.
Пруссаки не подошли.
Шарп и Харпер вернулись на вершину холма, где лежало тело капитана Витерспуна. На этом месте они были, когда началось сражение. Французы сосредоточили свой огонь слева от них, оставив склон над фермой Угумон без внимания.