Вчерашний день, прожитый завтра

Гущина Яна

— Кто там? — недовольно осведомилась Наташа, хватаясь за полотенце.

Из-за двери послышался голос Аванти.

— Девушки, я рада, что у вас хорошее настроение и вы смеетесь, но пора заканчивать плескаться. Невесту уже надо готовить к свадьбе.

Наташа закатила глаза от слов надоедливой женщины и накинула на Аню полотенце.

— Идем уже, идем, — бросила она в ответ.

Судя по тому, что снаружи раздалось тихое напевание, девушки поняли, что Аванти решила подождать их, не отходя от двери.

Аня

тяжело вздохнула.

— Господи, помоги мне, — прошептала она.

Да, такое испытание, какое выпало на ее долю, сложно было даже представить, не то, что пережить. Весь этот фарс настолько надоел Ане, что ей начало думаться, будто происходящее — лишь плод ее воспаленного сознания.

Пока Аня вытиралась и облачалась в халатик, Наташа лежала на кровати, широко раскинув руки.

— Знаешь, Аня, а может, не так уж все и плохо? У тебя будет любящий молодой красивый муж, свекор со свекровью, которые в тебе души не чают, да и жить тебе предстоит в достатке.

Наташа тут же была вынуждена замолчать, так как в ее сторону полетело влажное полотенце.

У дверей в ванную комнату раздался недовольный голос Аванти:

— Ну долго мне вас ждать? Уже пора одеваться!

— Аванти, заходите, — пригласила ее Аня, чтобы не дать возможности Наташе продолжить живописать все «прелести» замужества.

Женщина вошла, неся с собой разноцветные одежды. Вслед за ней влетела шумная стайка молодых девушек. Они все были настолько увешаны украшениями, что Ане показалось, что это не она, а эти девушки собрались замуж.

Аванти бросила на кровать малиновое сари. Она кивнула на него Наташе, подразумевая, что та сама должна совладать с одеждой. Для Ани же она принесла красное сари с золотым теснением.

Вошедшие девушки, видимо являясь родственницами Виджая, принялись помогать Ане облачиться в сари. Каждая из них хотела поучаствовать в этой увлекательной и почетной процедуре. Но так как Аня была одна, а девушек больше десятка, то некоторые из них решили помочь Наташе разобраться с индийским национальным костюмом, потому как та напросто запуталась во всех этих многочисленных длинных материях.

Вскоре и невеста, и ее подруга оказались замотанными в сари. Взглянув на себя в зеркало, Аня печально вздохнула — свадебный наряд, в котором она выходила замуж за Саджана, был точно такого же цвета, как и этот, в котором она была сейчас.

Тут девушка увидела в зеркале еще одно отражение, принадлежащее ее свекрови.

— Ты прекрасно выглядишь дочка, — произнесла женщина и погладила невестку по щеке.

Аня скромно потупила взор.

— И почему у этих русских не принято припадать к стопам родителей? — услышала Аня за своей спиной шепот одной из девушек и вскинула глаза на свекровь.

Во время репетиции свадьбы она несколько раз кланялась в ноги родителям

мужа. Но для нее это было лишь дань свадебной церемонии и ничего больше.

— Не обращай ни на кого внимания, — посоветовала матушка и обняла Аню. — Я пришла посмотреть как девушки сделают тебе прическу и хочу сама надеть на тебя золотые украшения.

Аня кивнула, понимая, что ее свекровь хотела быть уверенной в том, что многочисленные родственницы во главе с Аванти достойно справятся с возложенной на них миссией.

Невесту посадили на стульчик перед зеркалом и вновь начали умащивать волосы душистыми маслами. Аня уже ничему не удивлялась и не сопротивлялась этим варварским деяниям. Хоть ее и воротило от витающих сильных запахов, она понимала, что избежать этого не удастся.

Волосы разделили ровным пробором и стянули сзади, заплетая их в косу. Затем саму косу обмотали цветочными гирляндами, а пробор накрыли красивым ювелирным украшением, которое, как сказала свекровь, называется мангтикой. Узкая часть мангтики легла на пробор, а широкая, в виде разнообразных подвесок, спустилась на лоб. Серьги оказались массивными, немилостиво оттянув мочки ушей.

Не обошлось дело и без натха — колечка, щедро усыпанного драгоценными камнями. Его закрепили на левой ноздре невесты, и от него к левому виску протянули нитку жемчуга. Это был символ замужней женщины.

Кто-то из девушек надел на ноги Ани браслеты из золотых цепочек, инкрустированных рубинами, а потом все дружно начали нанизывать ей на руки красные и белые браслеты. Браслетов было много, если не сказать, что очень много, и они так же являлись частью наряда невесты. Ее голову покрыли красным полупрозрачным покрывалом, слегка утяжеленным золотым шитьем по краю.

Аня посмотрела на свое отражение и с трудом узнала ту печальную девушку, которая смотрела на нее из зеркала. Сложно было даже представить, что свадебный наряд сделает ее такой непохожей на себя. Большие выразительные серо-голубые глаза сверкали из-под густо накрашенных ресниц, алые губки были в тон одежде, а золотые украшения делали ее образ величавым.

— Ань, какая же ты красивая… — зачарованно протянула Наташа, восхищенно глядя на подругу.

Аня горько улыбнулась своему отражению и печально заметила:

— Да, красивая, как новогодняя елка. Вот и меня, как елку, увешали всеми этими побрякушками.

— Перестань унывать, — подбодрила ее подруга и заботливо поправила покрывало. — Не время предаваться грусти. Все же у тебя сегодня свадьба…

Но лучше бы она этого не говорила! Глаза Ани тут же заволокли слезы, грозя перевалиться через край нижнего века.

— Постарайся не думать ни о чем плохом, — попросила свекровь, хотя она прекрасно понимала состояние девушки. — Не стоит давать повод для сплетен.