Вдали от солнца
Шрифт:
– Меня и этот устраивает. Не скажу, что наладить контакт с ним было легко, но у нас всё получилось. Возможно, вышло не так, как вы себе представляли отношения между человеком и другим существом. Он не считает меня своим повелителем или командиром. Мы с ним на равных. Демон научился думать, как человек, причем освоил наш образ мышления очень быстро.
– Зачем нам думающий демон?
– Поморщился Манфред.
– И без него есть, кому думать. Нам нужен демон-напарник, способный в точности выполнять любые приказания человека. Любые, господин сержант. Если вы с ним на
– Для этого нет никаких препятствий. Он проявляет ко мне уважение.
– Я был бы рад поверить вам на слово, но проект курируют люди, для которых даже письменное донесение не является убедительным доказательством. Потребуется нечто большее.
– Извольте. Что я должен делать?
– Вам нужно продемонстрировать свои способности по управлению демоном. Сколько вам потребуется времени на подготовку?
Ладвиг переадресовал вопрос демону и, заручившись его поддержкой, ответил:
– Мы оба в вашем распоряжении, господин егермайстер.
Манфред посмотрел в сторону потолочной решётки, перевёл взгляд на сержанта:
– Хорошо. Для начала попросите своего напарника просунуть сквозь решётку одну длинную пальпу... Прекрасно. Теперь, ещё одну. Ещё две... Замечательно.
– Это всё?
– Разочарованно произнёс Ладвиг.
– Если хотите, я попрошу его пожать вашу руку. Разумеется, без причинения вреда.
По лицу Манфреда было видно, что это предложение не вызвало у него восторга:
– В другой раз, господин сержант. Меня, прежде всего, интересует взаимодействие демона и человека в условиях, максимально приближенных к боевым. Я попрошу своих помощников смоделировать подобную ситуацию. У нас здесь оборудована небольшая арена для показательных поединков. Там вы со своим напарником сможете показать, на что способны. Как только приготовления будут закончены, вас пригласят. Предупредите демона, что для транспортировки придётся использовать тот же самый ящик, в котором его сюда доставили. Надеюсь, с этим не возникнет никаких проблем. У вас есть ко мне какие-либо вопросы, господин сержант?
– По поводу ящика. Я не совсем понял, какие там могут быть проблемы.
– Ещё ни один из демонов туда добровольно не забирался, только под угрозой ожога от солнечного света. Если дело обстояло ночью, то приходилось использовать приманку, закреплённую на дальней стенке ящика. Ваш напарник должен стать первым, кто залезет в ящик без принуждения.
"Он всерьёз считает меня кем-то вроде домашнего четвероногого животного, - сказал Напарник после ухода егермайстера, - вроде тех, что охраняют жилища, или используются для перевозки людей и грузов".
"Тебе это неприятно?".
"В каких случаях люди испытывают подобные чувства?".
Ладвиг постарался максимально точно охарактеризовать понятия "обида", "несправедливость", "унижение". Для этого пришлось создать протяжённую галерею зрительных образов и подкрепить их собственными воспоминаниями.
"Я понял, - отозвался демон.
– Это реакция на собственное бессилие в тех случаях, когда нет возможности повлиять на ситуацию, или дать ей правильную оценку. Попытка переложить вину за собственную неудачу на других. Подобные переживания - признак слабой безвольной личности. Я таких чувств не испытываю".
Составляя свой ответ, демон использовал едва ли пятую часть переданных Ладвигом образов. Выброшенным оказалось то, что относилось к особенностям отношений между близкими людьми. Сержант с трудом узнал собственную мысль, усечённую, искажённую, полностью лишённую эмоциональных напластований. Мысль стала проще для восприятия, приобрела законченный вид, словно кусок бесформенного железа, который под ударами кузнечного молота, превратился в обоюдоострый клинок.
"Неожиданный вывод, - был вынужден признать Ладвиг.
– С ним трудно не согласиться. Должен сказать, что ты слишком всё упростил. Отношения между людьми гораздо сложнее".
"Переживание обиды наносит вред человеку. Если ты слаб, то думай о том, как стать сильнее, а не растрачивай себя на бесполезные эмоции".
"Человек никогда не испытывавший это чувство, так никогда и не узнает, каково приходится другим, если причиной обиды оказался он сам.
– Возразил Ладвиг.
– Мне приходилось причинять
неудобства людям, к которым я хорошо относился, и это не доставляло мне радости".
"Тот, кто стал причиной, вызвавшей переживания, показал себя с сильной стороны. Разве плохо быть сильным?".
"Дело не в этом. Смотря, над кем ты взял верх. Если близкий человек испытывает неприятные эмоции после общения с тобой, то это не повод, чтобы праздновать победу над ним".
"Непонятно. Слабый должен радоваться тому, что сильный позволяет ему оставаться рядом. При этом сильный ведёт себя неразумно, позволяя слабому оставаться рядом. Таким образом, он сам становится слабее. Из этого я могу сделать вывод, что люди придумали переживания для того, чтобы сильных среди них стало меньше. Люди видят угрозу в сильных личностях?".
"Мне необходимо пересказать тебе содержание разговора с егермайстером.
– Решил не затягивать обсуждение Ладвиг.
– Это касается нас обоих".
"Я и так почти всё понял".
"Ты уже научился различать человеческую речь?".
"Нет. Это мне недоступно. Я следил за тем, как в твоей голове возникают образы в ответ на слова того человека. Сам того не ведая, ты переводил для меня всё, что он сказал".
* * *
– Вам записка от Адольфа, господин егермайстер.
– Посыльный протянул сложенный вчетверо мятый лист бумаги.
– Чем это она запечатана?
– С подозрением спросил Манфред, рассматривая слипшиеся края, на которых расплывались грязно-розовые пятна. Принюхавшись, он удивлённо хмыкнул: - Пахнет фруктовым десертом!
– Так и есть.
– Подтвердил стражник.
– Желе из ягод.
– Передай Адольфу, чтобы после еды мыл руки как следует. Желание быстрее отправить рапорт не является оправданием для подобной неопрятности. Сегодня фруктовый десерт, завтра сальные пятна от окорока, а что будет послезавтра, я даже не рискую предположить.