Вдали от солнца
Шрифт:
Манфред дождался момента, когда в рассказе Фридхелма возникла пауза, и спросил:
– Вам передали послание из Озёрного замка, ваше сиятельство? Я отправил его после того, как здесь побывала инспекция из финансового ведомства. Они интересовались судьбой моего отчёта, который вы изволили сжечь.
– Пустяки, - граф сделал небрежный жест рукой.
– Вы могли бы и не беспокоиться по этому поводу. Канцелярия его светлости переполнена доносами, в которых фигурирует моё имя. Сокрытие финансового отчёта - сущий пустяк по сравнению с тем, какие преступления мне пытаются приписать недоброжелатели. Не всегда - безосновательно, но это ничего не меняет. Моё положение при дворе эти доносы изменить не
– Я счёл необходимым предупредить вас. Отправил в город своего помощника с посланием, которое могло помочь с ответами на вопросы финансового ведомства.
– Помощника...
– Фридхелм задумался.
– Дикарь, если не ошибаюсь?
– Да. Его зовут Копающая Собака.
– С ним вышла нехорошая история... Я сожалею, господин егермайстер. Он пал жертвой излишней дотошности людей, которые занимались проверкой благонадёжности моего окружения. Они немного перестарались, а ваш помощник проявил редкостную преданность. Его не испугали ни угрозы, ни пытки.
– Простите, ваше сиятельство, - хриплым голосом произнёс Манфред, - что случилось с Копающей Собакой?
– Он скончался. Предпочёл умереть, но не выдал никаких тайн. Достойная смерть. Если у него осталась семья, передайте им мои искренние соболезнования. Я готов оказать им любую помощь, включая финансовую.
– Его семья - проект "Напарник"...
– Манфред хотел добавить, что по-особенному относился к дикарю, ставил выше других своих помощников. А потом вдруг сообразил, подобных слов будет недостаточно для его чувств по отношению к Роющему Псу. Дикарь был единственным человеком, в разговоре с которым руководитель проекта мог позволить себе искренность, не опасался двойной игры со стороны собеседника.
– Война ещё не началась, господин егермайстер, а мы уже теряем бойцов.
– Нахмурился Фридхелм.
– Печально. Уходят люди, которым очень трудно найти замену.
– В данном случае - невозможно.
– Я разделяю ваше горе, господин егермайстер, но не слишком ли вы преувеличиваете? Простолюдин, к тому же, дикарь...
– Нисколько, ваше сиятельство. Это невосполнимая потеря для проекта и... для меня лично.
– Не время скорбеть. Поговорим о насущных делах, а именно - о проекте. Совета кураторов больше не существует. И не только потому, что Кэссиан перестал интересоваться новым родом войск. Как только распространилась весть, что его светлость исключил меня из числа своих советников, кураторы разбежались кто куда, словно нашкодившие дети. Немилость сильных мира сего подобна заразной болезни и легко может распространяться на других. Никому не хочется делить ответственность вместе опальным графом Фридхелмом. Поэтому, друг мой, с сегодняшнего дня считайте меня единственным куратором, а заодно и заказчиком.
– Это хорошая новость, ваше сиятельство.
– Произнёс Манфред, польщённый тем, что к нему обратились словами "друг мой".
– Среди всех кураторов проекта "Напарник" только вы и были здравомыслящим человеком.
– Боюсь, что следующее известие вас не обрадует.
– Граф сосредоточил взгляд на собеседнике и произнёс: - Мне нужен результат в самое ближайшее время.
– Жду подобных слов с тех самых пор, как мы начали обживать Озёрный замок.
– Невесело усмехнулся Манфред.
– Никогда не брался предсказать, когда и кем они будут произнесены, но в том, что я их непременно услышу, сомнений не оставалось.
– Тогда вы наверняка задаёте себе вопрос: а с чего это Фридхелм вздумал торопить события? Не так ли?
– Вам не откажешь в проницательности.
– Так вот. Грядут перемены, господин егермайстер. Перемены настолько серьёзные, что таких не происходило за всю историю нашего государства. Ещё недавно ничего подобного нельзя было представить, кроме как в бреду, а сегодня настало время творить историю. Прежде всего, это касается формы правления. Автократия себя изжила вместе с правящей династией, к которой принадлежит герцог Кэссиан. Его пример лишний раз подтверждает общеизвестный тезис о том, что власть не должна сосредотачиваться в руках ограниченного круга людей. До последнего времени подобные мысли никто не смел высказывать вслух, но об их существовании было известно давно.
– Если я правильно понял, то вы хотите стать во главе заговорщиков и устроить дворцовый переворот?
– Нет, господин егермайстер, вы поняли неправильно. Дворцовые перевороты обычно заканчиваются сменой правителя, или сменой династии. Никому не нужен другой герцог взамен нынешнего. Западным землям требуется иная форма государственного управления, при которой властными полномочиями будут наделены достойные люди, избранные всенародным голосованием.
– То есть, всё будут решать ратманы и шеффены?
– Что-то вроде того. Но их функции будут значительно расширены. Планируется полноценный выборный парламент. Это случится не раньше, чем народ Западных земель избавится от тирании ненавистного герцога Кэссиана. Сие судьбоносное событие произойдёт не по прихоти кучки заговорщиков, а в результате масштабных выступлений народа. Всё начнётся в Энгельбруке, а затем распространится на остальные города Западных земель... Вижу, что вы не слишком верите в возможность того, что я сейчас рассказал?
– Народные волнения приведут к хаосу.
– С сомнением в голосе произнёс егермайстер.
– У его светлости достаточно войск, чтобы подавить любой бунт. Но крови прольется много.
– Тот, кто любит кушать мёд, не должен бояться пчёл. Я прекрасно понимаю, что после свержения Кэссиана начнётся гражданская война. И то, насколько она будет успешной для нас, зависит от результатов, достигнутых в ходе реализации проекта "Напарник". Мне нужен серьёзный козырь против герцогской гвардии. И не только против них. Остгренц наверняка захочет воспользоваться ситуацией и силовыми методами разрешить вопрос противостояния с Энгельбруком. Они непременно нападут под видом усмирения беспорядков и восстановления мира и законности. У нас не хватит сил, чтобы победить армию Восточных земель в открытом противостоянии. Необходимо дать Остгренцу понять: наши ресурсы обширнее, чем им казалось до сих пор. Вот здесь и пригодится специальное подразделение, в составе которого помимо людей будут демоны-напарники. Это отрезвит Остгренц и заставит их считаться с нами. Они не любят совершать необдуманных поступков, боятся импровизировать, и в этом их слабость. Пока ведомство архиепископа Берхарда обмозгует создавшуюся ситуацию, пока выработает план действий, политические реформы в Западных землях будут завершены. Главное выиграть время, после чего можно будет вести переговоры с Остгренцем. Когда они поймут, что за новой властью поддержка всего народа Западных земель, то не рискнут ввязываться в войну.
– А кем при новой власти вы видите себя, ваше сиятельство?
– Осторожно поинтересовался Манфред, уже прикидывавший, какая должность светит ему самому. В случае исполнения замыслов графа, перспективы виделись блестящими. Вероятность неудачи тоже нельзя сбрасывать со счетов. В таком случае человеку из ближнего окружения лидера бунтовщиков трудно рассчитывать на помилование.
– На данный момент я сочиняю эту пьесу, господин егермайстер. И ни в коем случае не собираюсь отходить от дел после свержения герцога Кэссиана. Публика в театре рукоплещет актерам, а вот автор диалогов редко выходит на сцену. Из своей ложи он следит за ходом спектакля, оставаясь в тени. Зрители не всегда догадываются, кто же сочинил сценарий драматической постановки.