Вдали от солнца
Шрифт:
– Вот как? Неужели вы прибыли сюда только затем, чтобы любоваться видом замка?
– Знаете, я не хотела бы показаться невежливой...
– Простите, добрая женщина, - перебил её незнакомец. Приложив руку к сердцу, он продолжил: - Разумеется, это не моё дело. Просто я несколько дней провёл на болотах и даже успел соскучиться по людям. И тут Боги послали такую милую собеседницу. Покорнейше прошу простить назойливость! Мне показалось, что вы никуда не спешите и не против перекинуться парой словечек со случайным прохожим.
Покаянную речь охотник
– Вот и замечательно, - улыбнулся незнакомец.
– Друзья зовут меня Тив.
– Я - Грета.
– Она решила не уточнять своё социальное положение, и откуда прибыла в эти места. Случайному человеку достаточно знать её имя, не более.
– Вы любите охотиться?
– Да. Ещё я поэт. Когда бродишь один по совершенно диким местам, на ум приходят замечательные мысли. Они сами собой складываются в стихи. Хотите, прочту вам, что-нибудь из последнего?
– Не дожидаясь согласия, он отставил ногу в сторону, взмахнул рукой и стал декламировать:
Белые розы мечты,
Засохли в моем саду,
Не мне улыбаешься ты,
Ничего уж от жизни не жду...
Красные розы любви,
Не созрели в твоей душе,
Я шепчу тебе: "Позови..."
А ты отвернулась уже...
Страдания - мой удел,
Лежит на сердце печаль,
Увидев тебя, оробел,
Как жаль, о, Боги, как жаль...
Тив замолчал, его двигавшаяся в такт строчкам рука повисла в воздухе, пальцы шевелились, словно автор пытался ухватить ускользавшее вдохновение. Выглядел поэт, скорее комично, что никак не вязалось с содержанием стихов. Грета сочла их ужасными в своей банальности и сейчас размышляла, как бы тактичнее намекнуть об этом. В Энгельбруке часто проходили состязания сочинителей романтических баллад, песен и стихов. На подобном конкурсе стихи Тива, не то, что не имели бы успеха, их, скорее всего, освистали бы после первой же строфы. У произведений горе-поэтов не было никаких шансов понравиться взыскательной публике. Начинающие авторы иногда болезненно реагировали на критику, обвиняя слушателей в бессердечии и непонимании их душевных порывов.
– Как вам?
– С надеждой спросил поэтически настроенный охотник.
– Человек, от чьего имени ведётся рассказ, ничего не делает, чтобы приблизиться к своей мечте.
– Сказала Грета, решившая не осуждать Тива за то, что в его стихах используются давно всем надоевшие "розы".
– То ли он не понимает, что должен делать, то ли просто не желает достигнуть цели. Так ведут себя никчёмные люди.
– Может быть, он просто устал от реальности, и бежит от неё в мир грёз. Как вы считаете?
– От реальности всё равно никуда не деться. Зачем тешить себя напрасными иллюзиями? Тем, кто слишком любит мечтать, нужно больше трудиться, чтобы было чем себя занять.
– Вы практичная здравомыслящая женщина. Сразу видно, что привыкли добиваться того, что задумали. Спасибо за оценку моих поэтических устремлений.
– Практичная? Умеете насмешить, Тив. Представляю, что говорят сейчас обо мне бывшие соседки.
– Если вас не понимают другие, то это не означает, что правы именно они.
– С поклоном сообщил поэт.
– Да вы, Тив, не только сочинитель, но ещё и философ.
– Грета позволила себе улыбку, которую адресовала только самым близким знакомым.
– Встречи с интересными людьми дают мне обильную пищу для размышлений, фрау Грета. Я многое могу сказать о человек, лишь только взглянув на него. Вот вы как раз из числа тех, кто оставил свою прежнюю жизнь и пустился в путь, надеясь изменить судьбу.
– Мне не хотелось бы это обсуждать...
– Не пытаюсь лезть в душу, Боги мне свидетели! Но когда вижу, какими глазами вы смотрите на Озёрный замок, то начинаю понимать, что в одиночку вам не осуществить задуманное.
– О чём вы говорите, господин Тив?
– Насторожилась женщина.
– Для вас - просто Тив. Неужели вы не мечтаете попасть в замок?
Всем своим видом поэт выражал сочувствие и желание помочь. Грета не обнаружила ни намёка на подтрунивание, но предпочла не раскрывать своих секретов:
– Я уже упоминала, что не хочу обсуждать личную жизнь.
Она не стала скрывать раздражения в голосе, но на Тива это не произвело никакого впечатления.
– Я и сам хотел бы попасть в замок, - сказал он с грустной улыбкой, - но мне сделать это намного сложнее, чем вам.
Недоверчиво, окинув взглядом поэта-охотника, Грета спросила:
– Вы не шутите?
– Нет. Абсолютно серьёзен. Истекает срок выплаты последней части моего долга одному из служащих Озёрного замка. Это нужно сделать сегодня, до заката солнца, иначе будет запятнано моё доброе имя, не говоря уж о том, что придётся отдать значительную сумму за каждый день просрочки. Я не в состоянии вызвать своего кредитора за ворота, даже письмо передать не могу. У них там строгие правила, а для охраны моя просьба - пустой звук. Если бы вы, фрау Грета, согласились помочь, то я, в свою очередь, помог бы вам проникнуть в замок.
На языке уже вертелась фраза "Вы ошиблись, Тив, мне туда не нужно", но одна только мысль о том, что она сможет оказаться совсем рядом с Ладвигом, заставила женщину принять другое решение.
– Хорошо. Каким образом можно пройти мимо охраны?
– Проще простого. Для этого нужно сказать, что вы - прачка и несёте в замок вещи взамен тех, которые были испорчены при стирке. Я хотел сам провернуть этот фокус, даже запасся кое-чем из постельного белья, но вы же понимаете, что мужчине сложно прикинуться прачкой.
– С этими словами Тив достал из походного мешка свёрток и продемонстрировал пару чистых простыней.