Вдоль по лезвию слов (сборник)
Шрифт:
Тем не менее я продолжал верить Фотографу по нескольким причинам. Во-первых, не было никакого смысла мне врать, тем более, так явно. Во-вторых, на его лице читалось недоумение, которое практически нельзя сыграть. Он и в самом деле был поражён сложившимися обстоятельствами. Возможно, он бы и поверил, что Марлен назвала ему неправильное имя, что Марлен соврала ему насчёт адреса и работы. Но он звонил ей по этому номеру телефона. Даже если она успела его с тех пор сменить, у него точно был номер газеты.
Он нашёл этот номер в завалах барахла в комнате, которую называл кабинетом. Там он занимался
Тогда я снова пошёл на выставку.
Она была там: на этих фотографиях. Её потрясающее лицо по-прежнему встречало удивлённым выражением чёрных глаз. «Карих», – говорил Фотограф. На цветной фотографии было видно, что у неё карие глаза. Хотя я уже не верил в его правоту, потому что он на самом деле ничего о ней не знал, кроме того, что она приходила к нему в студию и фотографировалась.
«А те люди – на фотографиях?» – спросил я.
«С ней?»
«Да».
Это были случайные статисты. Они появлялись и исчезали во всех массовых съёмках Фотографа. Он не знал их имён. В каждой его работе всегда было только одно центральное лицо. Или несколько центральных лиц. Остальные не играли никакой роли.
Тогда я сказал: «Дайте мне ваш блокнот».
Он не отказался. Отдал. В этот день мы не снимали. В этот день я вернулся домой, сел на телефон и обзвонил всех предыдущих моделей Фотографа. Ни один телефон не был правильным. Везде отвечали какие-то люди, которые не понимали, кто и зачем им звонит.
Тогда я набрал свой собственный номер. Вместо коротких гудков старческий голос продребезжал «Алло». И я положил трубку.
Интересно, откуда взялись фотографии Марлен из третьего зала? Те самые, где она снята в домашней обстановке, с друзьями, с родителями. Наверное, она их и принесла, когда пришла из ниоткуда. И оставила у него, когда вернулась в своё никуда.
Все модели Фотографа были красивы. Прекрасны. Она стала, по-моему, верхом его творчества. Верхом его фантазии, потому что это он придумал её. Он придумал её и снял, а когда она стала ему не нужна, когда все фотографии для выставки были готовы, он попрощался с ней, не зная, что подписывает ей приговор. Покинув в последний раз его студию, она ушла в небытие.
Я позвонил родителям. Незнакомый голос сообщил мне, что такие здесь не проживают. Я позвонил в модельное агентство. Оно ещё работало, несмотря на поздний час. Ни один человек с моей внешностью и именем никогда не был зарегистрирован в их базе данных. Потом я отключил телефон и разбил его о пол, чтобы не возникало искушения включить его снова.
Он всё придумал. Он придумал мою биографию, все эти испытания, придумал мой телесный недостаток, придумал моих родителей и мою жену. Он сконструировал мою жизнь так, чтобы я получился правильным. Таким, каким он хотел меня видеть. Таким, каким я был ему нужен.
Про домашний телефон я, конечно, забыл. В трубке прозвучал его голос. Он сказал, что боится потерять меня, что он скоро приедет, главное, чтобы я сказал ему свой адрес. У меня нет
Копию своего рассказа я отправил ему, уже без этих, последних строк. Интересно, выдумает ли он ещё кого-нибудь после меня? Ведь теперь он знает, почему его модели настолько ему подходят, почему понимают его с полуслова.
Он не просто талантливый фотограф. Он – гений, каких ещё никогда не видывал свет.
Я печатаю эти листы в двух экземплярах. Один заклеиваю в конверт и высылаю Фотографу. Второй дописываю и жду окончания. Если он не найдёт меня в толпе, значит, меня не существует. Ведь, чтобы найти меня, ему не нужно звонить или приходить ко мне. С таким же успехом я могу быть в его студии, среди людей на улицах Дрездена, в Берлине или в Лос-Анджелесе, США. Он может найти меня везде. Если он меня не находит, меня нет.
Фотограф проталкивается через скопление людей. «Лейка» пятьдесят четвёртого года по-прежнему у него на груди. Он высматривает меня среди множества лиц, но безрезультатно. А если он всё же заметит меня, то тут же станет исступлённо щёлкать, пока не кончится плёнка.
Наверное, думаю я, он ищет не только меня. Он ищет Марлен. Он ищет того, кто был до неё.
Сидя здесь, в своей квартире, слушая крики толпы, я молюсь неизвестному Богу, чтобы Фотограф меня нашёл.
Этот рассказ я написал в 2007 году для одного из многочисленных сетевых конкурсов фантастики. Честно говоря, не помню даже названия последнего, хотя рассказ занял на нём третье место и мне за него почтовым переводом заплатили сто долларов. Эти сто долларов дались с боем, поскольку тогда я жил в Минске и по белорусским законам должен был задекларировать доход. Отсидев пять часов в очереди в налоговую инспекцию, я проклял всё на свете, в том числе рассказ и конкурс.
Сам рассказ с тех пор изменился. Он существует в двух версиях – «немецкой» и «американской». Действие первой происходит в Берлине, второй – в Нью-Йорке. Здесь опубликована «немецкая» версия рассказа, «американская» же является частью моего романа «Легенды неизвестной Америки».
Героиня «Фотографа» имеет прототип. Девушку, с которой списана Марлен, зовут Настя, она живёт в Минске, и «в реале» я видел её всего один раз, на концерте известного белорусского музыканта Сергея Пукста. Фотография, открывающая выставку Фотографа, а также снимки из третьего зала существуют на самом деле: все они «срисованы» с реальных фотографий Насти из её Живого Журнала. Вот, собственно, и всё, что можно сказать. Остальное – это проблема творца и его творения.