Вдова узурпатора
Шрифт:
Неожиданно Афарас смолк на полуслове, опять посмотрел на меня пристально и сказал:
— У меня хорошая память на лица. Где я мог вас видеть?
— Клянусь, я не трогала ваших шин!
Он смущенно улыбнулся и сосредоточенно потер лоб, пытаясь припомнить. Я не успела изобрести нечто убедительное: рука с водяным пистолетом мелькнула возле моей правой щеки и вытянулась в направлении бокового зеркала. Мой воинственный брат встал на колени на заднем сидении, упер локти в спинку переднего и тщательно прицелился в зеркало.
— Что
— С чьим? — удивился Афарас.
Клюс проигнорировал вопрос.
— Сомневаюсь, что эта колымага сможет оторваться от «газели».
В свою очередь поглядев в зеркало, водитель усмехнулся:
— Приятель, у тебя мания преследования.
— Сейчас нас будут убивать, — вполне серьезно предупредил его Клюс.
Сидящий рядом с Клюсом Дим Фут вновь распахнул плащ.
— Бей по колесам, — посоветовал Клюс. — А ты, Эста, лезь вниз.
Водитель хотел было что-то сказать, но я послушно сползла с сиденья, и он поперхнулся. Одной рукой Дим Фут сдернул со спинки Клюса, второй выставил в окно ствол автомата.
— Эй, товар…
— Не пускай их вперед!
Руль над моей головой повернулся влево, машина вильнула, раздался душераздирающий скрежет. Вероятно, «газель» задела прицеп. Водитель шепотом выругался.
Снизу мне хорошо было видно, как дрожат руки на рулевом колесе. Думаю, он успел пожалеть о своем великодушии и мысленно проклял минуту нашей встречи.
Натужно завыл мотор — начался подъем. Дим Фут выстрелил, но безуспешно: прицеп мешал ему целиться, из «газели» ответили несколькими беспорядочными выстрелами, тоже не достигшими цели. Мы благополучно миновали подъем, и тут вдруг в гудение мотора вплелся посторонний звук. Афарас насторожился, рука его потянулась к рычагу. Дав полные обороты мотору, водитель с треском шестерен включил третью передачу.
«Оленегон» не уменьшил скорости, но потерял легкость хода, как пловец, сражающийся с течением. Опять короткий рев мотора, и включена вторая передача.
Дим оторвался от прицела и громыхнул свирепо:
— Ты что делаешь?!
— Машину спасаю, — коротко ответил водитель.
На заторможенных колесах «оленегон» с визгом пополз по крутому спуску, но тут слева грохнуло, от сильного удара машина встала на два колеса, завалилась набок, потом медленно опрокинулась на крышу.
По-моему все это время я кричала… Во всяком случае, чей-то крик звенел у меня в ушах, пока я билась о приборный щиток, о локоть водителя, потом на меня свалился автомат Дима, Клюс, кошка… Какая кошка?..
Когда наступила полная тишина, я осознала, что лежу на чем-то ребристом, и оно больно впивается в грудь.
— Тьма побери!
— А мне ругаться запрещает, — проворчал откуда-то сверху голос Клюса, я протянула руку и обнаружила братца застрявшим между сиденьями.
— Цел?
Клюс шевельнулся, шлепнулся мне на спину, скатился и забарахтался в мешочных чехлах.
— Где автомат?! —
Меня обдало жаром: так вот что мне так мешает! Я рванулась вслед за Клюсом и сползла с неудобного ложа. Конечно, это был автомат. Он лежал на рулевом колесе, которое все еще сжимал в руках наш несчастный водитель, хотя оно давно уже утратило всякую связь с управлением.
— Афарас?!
Он посмотрел на меня Совершенно безумным взглядом, уронил руль и тихо спросил: «Прицеп?»
— Какой прицеп?! — Я сердито фыркнула. Какой прицеп, когда убийцы рядом, когда неизвестно, что будет с нами! Нашел о чем беспокоиться! Я подтолкнула Клюса к раскрытому окну прямо в руки Дима Фута.
— Эста!
Прежде чем последовать за братом, я выбросила в окно автомат. Афараса пришлось вытаскивать всем вместе: его ногу зажало под рычагами, которых в «оленегоне» конструкторы наделали больше, чем надо, и которые превратились теперь в ловушку. Дим Фут нервничал, поминутно поглядывая на дорогу, однако «газели» и след простыл. Вместо этого подъехала машина дорожной полиции, лихо притормозила около глубокой воронки и извергла из своего нутра чрезвычайно худого сержанта с обезображенным угревой сыпью лицом. На ходу вынимая из планшета листок бумаги, сержант устремился к нам.
Мы помогли Афарасу выползти из кабины, оттащили подальше от «оленегона» и усадили на обочине шоссе.
— Прицеп… — простонал водитель, глядя на большую металлическую гармошку.
— Что там было? — сочувственно спросил Дим Фут.
— Зеркала…
Дим присвистнул, а Клюс осторожно заглянул в глубокую воронку — дружеский привет «газели» — обезобразившую новенькую автостраду.
— Не волнуйся, приятель, убытки я оплачу, — солидно сказал Клюс.
— Мы оплатим убытки, — пискнул кто-то из-за пазухи Клюса, и оттуда высунулась мохнатая голова Эми.
Дим среагировал быстрее, чем я: он впихнул черную голову обратно, застегнул Клюсу пуговицу и приветливо помахал сержанту: «На два слова, пожалуйста!» Они отошли в сторонку и принялись о чем-то совещаться.
Дим раскрыл перед сержантом паспорт и едва не тыкал его носом в страницу особых заслуг. Перечень особых заслуг Дима Фута перед родиной занимает полторы страницы. Пока шел этот неразборчивый для нас разговор, Афарас поднялся, кое-как выбил из себя пыль и удостоверился, что отделался растяжением связок.
Заглядывать в искореженный прицеп он даже не попытался.
— Кто это был?
— Где? — ненатурально удивилась я.
Афарас взглянул на меня столь выразительно, что моя совесть встала на дыбы. Надо было все-таки предупредить человека о возможной наказуемости благородных поступков. Как мы теперь ему ущерб возместим, если Дано Ит отказывается оплачивать наши чеки?
Подошел повеселевший Дим Фут и сказал, что нас подвезут до ближайшего городка, в котором есть железнодорожная станция.