Вечерняя звезда
Шрифт:
Аврора сказала правду — она была трусихой. Ну и что с того? Вилли проработал в этом ужасном месте больше двадцати лет, почему бы ему и не принимать эту дурь? То, что она набралась храбрости и наконец порвала с Си-Си, не изменило того обстоятельства, что работа у Вилли была отвратительная. В конце концов, Вилли — простой человек из Восточного Техаса с восемью классами школы, который пошел на эту работу просто потому, что это было единственное предложение, и теперь он эту работу потерял. И что с того, что она связалась с наркоманом? Ее муж Ройс почти всю жизнь
— Что это ты на меня наскакиваешь? — спросил генерал. Аврора злилась на него уже несколько месяцев, и он вполне созрел, чтобы ответить ей тем же. — Почему это, стоит мне сделать даже невинное замечание о какой-то сахарнице, меня тут же нужно размазывать?
— Гектор, я что, похожа на философа? — спросила Аврора резко. — В последнее время ты только тем и занимаешься, что задаешься вопросами о мотивах моих поступков. Мне никогда не доставляли радости вопросы о мотивах, как тебе следовало бы знать, и до сих пор не доставляют.
— Это точно, ты никогда не давала себе труда хоть на пару секунд задаться вопросом о мотивах твоих чертовых поступков. Ты никогда этого не делала и до сих пор не делаешь!
— Ну и? — сказала Аврора, поднимая подбородок. — Это ведь мотивы моих поступков, смею напомнить тебе! Полагаю, что могу их игнорировать, если мне того захочется.
Рози перестала всхлипывать, чавканье прекратилось. Наступила тишина. Все четверо пытались сообразить, как это они попали в эту ловушку — жизнь с остальными тремя. Это означало, что каждый из них сейчас оказался в этой кухне с тремя тупыми и противными незнакомцами. Но почему именно с ними, здесь — за одним столом с этими гуманоидами, отношения с которыми в настоящее время казались лишенными всякого смысла, если только вообще реальными?
— Мой босс так хорошо все это сделал, — прокомментировал Вилли. Он уже почти дошел до точки — молчать он больше не мог. Хотя обычно он так боялся Аврору и генерала, что в их присутствии едва мог слово вымолвить, новизна состояния уволенного едва вдруг вызвала у него желание общения. В сущности, с тех пор как это случилось, он говорил без умолку.
— Это хорошо, Вилли, я рада, что твой босс отнесся к тебе хорошо, — сказала Аврора.
— Вряд ли ты, парень, первый наркоман, которого они видели в своей тюрьме, и, уж наверное, не последний, — сказала Рози, вытирая глаза уголком скатерти.
— Не вытирай глаза моей скатертью, возьми салфетку, — порекомендовала Аврора.
— Мне дали адреса мест, где лечат наркоманов, — сказал Вилли. — У меня теперь столько времени, что, наверное, нужно бы подумать о лечении.
— Если хочешь, чтобы тебя кормили, тебе лучше подумать о новой работе, — сказала Рози.
— Рози, откуда такая резкость? — одернула ее Аврора. — Вилли совершенно прав. Зависимость от наркотиков — это болезнь, и ему, конечно, нужно подлечиться, а потом уж искать работу.
— Я имела в виду, что не могу содержать бездельника, у которого единственное
— Не так уж много хорошего в этом лечении, — сказал генерал громко. — Это самая настоящая обдираловка, если хотите знать мое мнение. Эти нарколечебницы ничуть не лучше тех дурдомов, куда мы с Авророй отправляли детей. Дурдом детям не слишком помог, и нарколечебницы Вилли не слишком помогут.
— А что, на твой взгляд, ему поможет, Гектор, раз уж ты такой умный? Или это мне только так кажется? — спросила Аврора. — Больницы существуют для того, чтобы лечить тех, кто не может вылечиться сам.
— Я бы порекомендовал здоровый спорт на свежем воздухе вроде гольфа, — сказал генерал. — Если ему не нравится гольф, он мог бы заняться ракетболом.
Представив себе Вилли, скачущего с ракеткой в руках, все на миг изумились; генерал же истолковал их молчание как согласие с его мнением.
— Спорт до изнеможения и почаще — вот мой рецепт, — важно повторил генерал. — Это будет для Вилли полезней, чем сидеть в клинике среди других наркоманов.
— Гектор, я надеюсь, что ты не ожидаешь, что мы серьезно отнесемся к тому, что ты сказал? — спросила Аврора.
Генерал был несколько сбит с толку. Похоже, Аврора снова с ним не согласна.
— Почему это я не могу ожидать, что ты отнесешься к моему предложению серьезно, — удивился он. При этом у него был вид человека, занимающего глухую оборону.
— Потому что это абсурд, — объяснила Аврора. — У Вилли химическая зависимость. Его организм не может обходиться без героина. И что, ты серьезно полагаешь, что такой организм можно исцелить игрой в ракетбол?
— Я имел в виду, что это прекрасный первый шаг, — отступил генерал. — Ты всегда искажаешь все, что я говорю.
— Вилли вырос в детском доме, — вмешалась Рози. — Его там лупили почем зря. А когда он пошел работать в тюрьму, у него нервы просто не выдержали.
Она зевнула. Вилли тоже зевнул. Рози вдруг встала и исчезла в комнате для стирки. Через минуту она появилась со шваброй и совком.
— Помоги мне — подержи совок, а я смету сахар, пока не появились муравьи, — попросила она Вилли.
— Да брось ты это, — сказала Аврора. — Мне кажется, муравьиная угроза преувеличена. И потом, муравьям ведь тоже нужно питаться, не правда ли?
— Да, конечно, но я прошу прощения за сахарницу, — извинилась Рози. — Я просто с ума сходила — мне в голову никогда бы не пришло, что в моем возрасте мне придется столкнуться еще и с этим.
— Да, мне это чувство знакомо, — сказала Аврора. — Уверена, что, если бы нам давали по доллару всякий раз, когда появляется это чувство, мы могли бы купить несколько заводов или фирм — Рози вдруг почувствовала, что у нее от усталости подкашиваются ноги. Она даже засомневалась, что сможет одна добраться до своего домика. Как только Вилли поднялся, она оперлась на него.