Вечерняя звезда
Шрифт:
И в самом деле, к изумлению Авроры и восторгу генерала, Рози и Вилли записались в спортклуб и теперь несколько дней в неделю играли в этот самый ракетбол. Теперь уж и генералу захотелось присоединиться к ним. Он уже вполне обходился без костылей, и у него снова появился спортивный зуд. Вилли был медлителен, а генерал — тот и вовсе еле двигался — Рози не могла себе представить партию ракетбола, которая проходила бы в столь медленном темпе, чтобы и генералу удалось внести в игру и свой вклад, но уж если речь шла о том, какую тему для размышлений выбрать, то она предпочла бы думать о том, как играет в ракетбол генерал, а не о том, что происходит с Джерри и Авророй в постели.
— Поразительно, но многие мужчины выбирают себе женщин, которые им в матери годятся, — сказала Пэтси. — Их, видимо, привлекает в этом что-то физическое. Это удивительно, но это — факт.
— Может быть, это и факт, и ты можешь его принимать или нет или просто смотреть
Вместо этого Пэтси охотно рассмотрела бы интерес к Джерри Брукнеру, не будь она настолько подавленной теперь. Сразу после того, как она вернулась в Хьюстон из Лос-Анджелеса, у нее началась эта депрессия. Хотя, может быть, началась она еще в Лос-Анджелесе. В один из дней она наткнулась сразу на трех своих прежних поклонников, и все трое произвели на нее совершенно отталкивающее впечатление. Боб, ставший скульптором, выглядел стареющим печальным охламоном. Элиас, теперь профессор, пригласил ее пообедать и нес какую-то назидательную белиберду, пока она не почувствовала, что ей вряд ли хватит сил, чтобы на заснуть и не утонуть в тарелке лукового супа. Генри, теперь богатый меценат, был похож на какую-то бесформенную кучу, напрочь лишенную чего бы то ни было мужского, да и он появился перед ней как завзятый наркоман с косичкой. Все это было так печально и изумило ее. Она вдруг поняла, что, наверное, когда-то просто убедила себя в том, что находит в них какую-то магию, талант, одухотворенность или ум. А этого в них либо больше не было, либо вообще не было никогда, что было более вероятно.
В самолете мысли ее были заняты воспоминаниями о том периоде жизни, когда она все же не позволяла сбить себя с толку в отношении восприятия мужчин, — в сущности, и сейчас не было оснований предполагать, что ее мнение о мужчинах с годами стало лучше. Будущее вполне могло сулить ей таких же придурков и неудачников, которых и в прошлом было полным-полно. Ей не светило встретить не только мистера Правильного, но, казалось, мало надежд было и на встречу с мистером Наполовину-Правильным или даже с мистером Сносным. Ее браки до сих пор были отвратительны, а о романах на стороне просто и говорить не стоило. Она не написала ни хорошей книги, ни хорошей картины, не сочинила ни одной фуги или хотя бы приличной песни, не сделала ничего того, о чем когда-то мечтала. Она даже не сумела поддержать растущий гений — Мэттовы переводы из Рильке увязли и где-то на подступах к шестой элегии, а сам он отправился в Сакраменто, где его взяли на работу в калифорнийский Совет по культуре и искусству.
В целом, если не принимать во внимание, что было поставлено на ноги трое более или менее воспитанных детей, особенных успехов за ней не числилось. Пэтси не думала, что она так уж плоха, — по правде говоря, она считала себя замечательной женщиной, но этого было недостаточно.
Шпионство за ним в супермаркете плюс еще одна встреча, когда ей удалось рассмотреть его совсем уж с близкого расстояния на вечеринке у Авроры, — и Пэтси поняла, что Джерри Брукнер, видимо, был бы и сам рад, если бы его аннексировали. Он казался податливым, видимо, ему удавалось приспособиться к любой женщине из тех, что наполняли его жизнь, при условии, что весь труд при этом они возьмут на себя. Не похоже было, что он мог когда-нибудь взять инициативу в свои руки, и еще меньше похоже, что он оказал бы сопротивление, если бы кто-то взял инициативу в свои руки. Если он спал с Авророй, то, скорее всего, это было именно по ее настоянию.
Пэтси была в депрессии недели три, пока не решила, что депрессия ее достаточно серьезна и ей стоит подумать о лечении. В той или иной степени вся ее сознательная жизнь — с небольшими перерывами — прошла в постоянном лечении, и о том, чтобы начать очередной курс лечения, она задумывалась не больше, чем если бы речь шла о том, чтобы попробовать новый шампунь. Конечно, с тех пор как она начала чувствовать, что небольшой курс лечения ей не повредит, у нее был повод позвонить Джерри Брукнеру и договориться о приеме. Не было причин не делать этого, и после одного-двух посещений, если бы он продолжал казаться ей серьезно привлекательным, она могла бы позволить природе взять свое, если у природы возникнет такое желание.
Возможно, если бы Аврора не была одним из персонажей этого сюжета, она бы немедленно так и поступила, — но Аврора в нем присутствовала. Если вдруг Пэтси появится у двери Джерри Брукнера в качестве пациентки, он может обмолвиться об этом Авроре, и тогда возникнут сложности. Аврора всегда относилась к ней с подозрением, что Пэтси ни с того ни с сего становится пациенткой ее любовника, она не оставит это без пристального внимания.
Пэтси решила, что пока таких осложнений ей не нужно. Пока она хотя бы не убедится, куда дует ветер и дует ли он в благоприятном для нее с Джерри направлении. Она думала, что разобраться с этим ветром будет несложно. Кажется, Джерри был из тех людей, которые сами расскажут тебе о всех своих романах
Несколько раз она видела его в «Джамайле», это было примерно в четыре часа дня, после того как вокруг магазинов спадала послеобеденная суета и начиналась суета вечерняя. Поэтому примерно в это время она начинала кружить возле стоянки у супермаркета, чувствуя себя немножко хищницей, — в конце концов, она подстерегала ухажера матери своей лучшей подруги! Правда, это ее не останавливало. По правде говоря, ее депрессия стала убывать не по дням, а по часам прямо с того момента, как она начала подстерегать его. Примерно к третьему дню, когда она, наконец, обнаружила на стоянке его старенький фургон, ее депрессии почти и след простыл, и она уже сгорала от нетерпения закончить свою охоту.
Она вошла и направилась прямо к прилавку, где Джерри, держа руки в карманах, ждал, пока ему завернут говяжью тушенку.
— Здравствуйте! Вы не помните меня? Я — Пэтси Карпентер, — сказала она, на минутку легонько положив руку ему на руку.
— Привет! — откликнулся Джерри. Он уже несколько раз замечал Пэтси, но ему казалось, что она словно избегала его, и это его немного угнетало. Он прекрасно помнил ее — она была на ужине у Авроры. Это была самая привлекательная женщина на вечеринке, и забыть ее было просто невозможно. Большую роль в этом играло и то, что он был совершенно уверен в том, что и прежде не раз видел ее на пляже в Санта-Монике. Он полагал, что это так и было, хотя полной уверенности у него не было. В конце концов, на пляже в Санта-Монике он бывал сотни раз, и главным его занятием было глазеть на женщин. По правде говоря, когда он появился в Лос-Анджелесе, это была его первая забава — лежать на полотенце, притворяясь, что пришел загорать, хотя он смотрел на женщин во все глаза. Он был более чем уверен, что не раз видел Пэтси, особенно на том пикнике, с двумя ее дочерьми-подростками и высокомерным красавцем, который обычно выглядел сердитым. Пэтси, если это только была она, немедленно завладела его мыслями и мечтами. Она нравилась ему — такой он представлял женщину своей мечты. Ему ужасно нравилось смотреть, как она поднимает руки, закалывая волосы. Она изо всех сил старалась, чтобы никто не обратил внимания на явно плохое настроение ее мужа, но это ей не очень удавалось. Даже когда она улыбалась и болтала о чем-то со своими девочками, в ее глазах было что-то печальное. Когда же ее оставляли наконец в покое, она подолгу смотрела на море. Иногда она прогуливалась вдоль самой кромки волн. Однажды он даже пошел рядом с ней, чтобы получше рассмотреть ее, но, сделав несколько шагов, подумал, что все это — глупости, и остановился. С чего бы это ему клеиться к замужней женщине? Даже если она не была слишком счастлива в браке, это не означало, что она возьмет и разведется просто из-за того, что ему понравилось ее лицо или то, как она поднимает руки.
И вот теперь эта женщина — а он был почти уверен, что это именно она, с глазами из той самой жизни, с тем же печальным выражением на лице, — подошла к нему в супермаркете в Хьюстоне и положила на его свою руку. В те несколько раз, когда он замечал ее в магазине, ему так хотелось, чтобы они столкнулись друг с другом, покупая овощи или еще что-нибудь, чтобы он смог убедиться, что это была она, та самая женщина, которую он когда-то видел и до сих пор не мог забыть. Ну, и потом, он же мог спросить ее, не жила ли она когда-нибудь в Санта-Монике. Но, казалось, она предпочитала не сталкиваться с ним, а он был слишком застенчив, чтобы преследовать ее. Несколько раз он пытался понять, какие у нее могли быть причины избегать его. Однажды по дороге из магазина, когда он ехал в своей машине, он подумал, что, может быть, она тоже видела его на этом пляже, но ее от него оттолкнуло то, что с ним была какая-нибудь очередная из его женщин. Всего несколько из них могли бы считаться такими же миловидными, как Пэтси или ее муж или, если уж на то пошло, как ее дети. Это просто были его знакомые, причем некоторые из них, пожалуй, выглядели несколько вульгарно. Какое-то время, когда он еще только появился в Калифорнии в первый раз, его привлекали грубоватые, дерзкие и энергичные калифорнийские девушки, но ни одна из них не была столь элегантной и грациозной, не обладала таким хорошим вкусом, как Пэтси.
Но он понимал, что это все были одни домыслы. Он не был даже полностью уверен, что Пэтси и была та самая женщина, которую он видел там и о которой так много думал. Наверное, он ошибался, думая, что Пэтси Карпентер избегала его из-за того, что девушки, с которыми он был знаком все эти годы, были немного грубоваты. Если она и в самом деле избегала его, то, может быть, из-за того, что он что-нибудь не то сказал на ужине у Авроры, хотя ему и в голову не приходило, что такого он мог сказать.
— Вы что, в самом деле собираетесь есть эту солонину? — спросила Пэтси. Она решила нанести удар не откладывая. — А не хотите поехать в Голвестон и отведать крабов?