Вечная любовь
Шрифт:
Воспряв духом, Уля кинулась одеваться. Стук в дверь раздался, когда она полезла в рюкзак за бельем.
– Вот черт, - выругалась, накидывая халат. И только крепко завязав пояс, отправилась открывать.
На пороге стоял улыбающийся Шон:
– Надеюсь, ты хорошо отдохнула. Уже позавтракала?
– Вот, собираюсь, - мысль, что под халатом ничего нет, смущала. Почему-то казалось, что Шон знает и улыбается именно поэтому.
– Не подскажешь, поблизости есть кафе?
– Зачем?
– он удивился так искренне!
–
– Ну...
– Уле было стыдно признаться, что дело в деньгах. Этот чертов миллионер мог и не понять!
Но он понял:
– О! Не беспокойся! Все это, - широкий жест рукой, обводящий апартаменты, - включено в смету. Ты - ценный сотрудник, так что не стесняйся.
– Но и не наглей, - пробормотала Ульяна, стараясь сесть так, чтобы полы халата не разошлись.
В синих глаза появились искры. Лицо осветила улыбка:
– А давай позавтракаем в другом месте? И возьми с собой паспорт, нужно заехать кое-куда.
– Мне... надо переодеться, - пролепетала Ульяна. Язык не слушался, губы словно онемели.
– Надень что-то удобное. Джинсы, кроссовки...
Уля хмыкнула - в рюкзаке ничего другого и не было. Она же не в гости собиралась, и не в отпуск. А на раскопе вечерние платья без надобности.
Москва встретила шумом и скоростью. И черным внедорожником. Шон распахнул двери и протянул руку, помогая взобраться. Прикосновение горячей ладони обожгло, сердце застучало громко-громко и переместилось куда-то в район горла. Ульяна с трудом сглотнула и, пристегивая ремень безопасности, старалась дышать глубоко и ровно. Почему этот мужчина так на неё действует? Ведь даже с Колей...
Телефон крякнул - пришло сообщение. Шон рассмеялся:
– Интересный сигнал.
Уля рассеянно кивнула: все мысли занимала СМС-ска.
Коля не стеснялся в выражениях. Величал и безалаберной дурой, и похлеще... Обвинял, что ради «мертвяков» порушила семью, призывал одуматься, ведь кому она такая нужна? А тут еще и куда-то в Монголию поперлась. Украдут, изнасилуют, съедят! Дальше шли такие эпитеты, что уши запылали.
Читать про себя такое было неприятно, и Ульяна выключила телефон.
– Что-то случилось?
– Шон, казалось, интересовался на полном серьезе.
– Кажется, Леша мои вещи забрал у бывшего.
– Если судить по буре эмоций, которая отразилась на твоем лице, бывший впечатлился.
– Очень!
Смех прогнал напряжение, и всю дорогу до ресторана Ульяна смотрела в окно.
Москву она любила и очень жалела, что не может выбираться почаще. Две недели в этом вечно спешащем муравейнике заряжали энергией на несколько месяцев, но домой Уля всегда возвращалась с облегчением. Мерный, равномерный ритм родного Тольятти подходил ей для жизни куда больше.
Шон выбрал для завтрака маленький семейный ресторанчик. Уля перевела дух: она ненавидела пафос. А вот спокойный интерьер в бежево-коричневых тонах, аромат кофе, ванили и дерева подходил как нельзя лучше.
Едва они заняли столик за плетеной перегородкой, официантка принесла меню. Ульяна открыла пластиковую папку и тут же закрыла: глаза разбежались.
– Ты любишь омлет?
– Тогда уж яичницу с помидорами и колбасой.
– Это и закажем, - Шон послал официантке улыбку. Почему-то Улю это покоробило, хотя не происходило ничего предосудительного.
– А еще кофе... мне латте с вишневым сиропом, а даме...
– Глясе. И тирамису!
– И тирамису, - кивнул Шон.
– Две яичницы с овощами и беконом, глясе, латте, тирамису...
– И два цезаря с курицей!
– вдруг добавил Шон.
– Мне не надо!
– отказалась Уля.
– Это мне. Очень есть хочется.
Заказ принесли на удивление быстро. И Уля поймала себя на том, что просто сидит и любуется, как ест Шон: быстро, но не жадно, аккуратно помогая себе ножом. Управился с горячей яичницей, закусил салатом, потянулся за кофе. «И пусть весь мир подождет». Казалось, он для Шона просто перестал существовать.
– Не понравилось?
– кофейный аромат словно пробудил, заставил среагировать на окружающее.
– Странно.
– Я просто задумалась, - спохватилась Ульяна.
Яичница остыла, но была еще вкусной. А тирамису прямо-таки таял на языке! Печенье в меру пропиталось сиропом и творожного вкуса совсем не ощущалось, а это значило, что повар положил настоящий маскарпоне.
Ну а кофе оказался той самой вишенкой на торте: крепкий, ароматный, с расползающейся по поверхности белой пенкой мороженого. Уля поняла Шона: отвлекаться от еды не хотелось.
А он терпеливо ждал, подперев рукой щеку. На губах замерла легкая улыбка, словно мужчина наслаждался зрелищем. Уля смутилась и потянулась за салфеткой:
– Спасибо! Это действительно вкусно.
– Я рад, что тебе понравилось. А теперь - дела. Нужно оформить документы и закупить кое-что из снаряжения, - он кинул взгляд на смартфон.
– Нас уже ждут. Поехали!
В офисе царила суматоха. Жужжали принтеры, разрывались телефоны, сновали туда-сюда работники. Шон усадил Ульяну на стул в коридоре и велел не двигаться с места:
– Можешь понадобиться в любой момент!
– и скрылся за дверью под номером семьдесят девять.
Уля сжалась. Казалось, она попала в какой-то другой мир. После спокойствия раскопа, методичной работы по сортировке здесь все было очень быстрое и очень шумное. Уйдя в себя, она не заметила, как Шон приоткрыл дверь. Спохватилась, только когда он дотронулся до плеча:
– Заснула? Заходи!
Девушка за столом потребовала паспорт, пенсионное и номер ИНН, после чего постучала по клавишам компьютера, распечатала какие-то бумаги и велела подписать. Ошарашенная Уля послушалась без возражений. И даже не прочитала, что заверяет.