Вечная любовь
Шрифт:
Он принес жареного мяса, фруктов и сладостей. А еще - новости.
– Тигр попытается найти способ провести тебя в библиотеку Храма. Но предупредил, что это будет нескоро. А пока нужно сидеть тихо: Аиджи и её род прочесывают Благоуханный край.
– Думаешь, они сюда сунутся?
Ланни огляделся:
– Вряд ли. Если уж мы с Тигром забыли про это место, то Аиджи о нем просто не знает. Разве что большая драная кошка проболтается... Послушай, - Уля даже есть перестала. Если Цилинь прервал поток оскорблений, предстоит что-то важное.
– Я не просто так не приходил. Меня ведь тоже могут заметить, за
Ульяна ошарашено смотрела Цилиню вослед. Ушел? Вот так... просто? И снова стало страшно. Она попыталась читать, но смысла не понимала. Нужно было привести мысли в порядок, а этому всегда способствовала физическая работа.
К вечеру найденная каморка блистала чистотой. Крохотный кабинет, заставленный стеллажами. Рядом со столиком, в специальном ящике, лежали брусочки туши, листы бумаги и деревянные таблички для записей. Все казалось таким родным и уютным!
Ульяна уселась на подушку, провела ладонью по столешнице. Пальцы привычно нащупали вмятину в дереве. Когда-то, давным-давно, тяжелая статуэтка выскользнула из рук, оставив след.
Это испугало. Ульяна точно знала, что все это - правда. Даже сердце забилось, как тогда - быстро, громко. Слишком уж неожиданным оказалось падение.
– Значит, памятью ты тоже поделилась... Только зачем мне эти пустые знания? Лучше расскажи, где именно искать информацию, - Ульяна развернулась к стеллажам.
Цитаты мудрецов. Наставления Небесного Владыки. Стихи. Полезным показалось «Устройство Трех миров» и «Положение об обучении смертных должному поведению». Но особый восторг вызвал десяток свитков на алом шелке: они содержали описание ритуалов с пояснениями к каждому жесту. К сожалению, они оказались всего лишь сборником дворцового этикета.
Ульяна в растерянности смотрела на оказавшиеся бесполезными сокровища:
– Ты же говорила, что здесь я узнаю о Печатях. Или я просто не понимаю, что искать?
Оставались только дневники. Ульяна крутила свитки в руках, перекладывала их с места на место, но развернуть больше не решилась: слишком остро воспринималось прошлое. Как будто это происходило именно с ней. Уля помнила все до мельчайших подробностей: как одуряюще пахли цветы, и как вишня кидала под ноги пригоршни лепестков. Они путались в волосах Шона, и он послушно склонял голову, позволяя разбирать двуцветные пряди.
А потом был розовый шип. Капля крови выступила на пальце, и Тигр мягко обхватил его губами, высасывая колючку.
Ульяна почувствовала эти прикосновения. И в груди разлилась тоска.
– Чтобы тебе пусто было!
– крик прорезал тишину.
– Вам обоим! Я-то в чем виновата, что вы швырнули под откос мою жизнь?
Слезы сами полились из глаз. Сначала она сдерживалась, но вскоре сил не хватило, и рыдания наполнили комнату.
Ульяна так и уснула - сидя за столом, уронив голову на руки. И не слышала, как стоящий на покосившейся консоли подсвечник скользнул к краю, а потом и вовсе свалился, задев рычажок. Картина медленно и беззвучно встала на место, надежно спрятав кабинет Принцессы и спящую Ульяну.
33
Пришельцы не скрывались. Приказы, отданные звонким девичьим голосом, вызывали суету.
Ульяна не сразу поняла, где находится - тело затекло от неудобной позы, а узкие лучики света, проникающие сквозь неплотно закрытый вход, не позволяли осмотреться. Она замерла скорее инстинктивно, чем понимая опасность. Сонливость развеялась, как туман под порывами ветра, и Ульяна сообразила, что к чему.
И то, что высовываться не стоит - снаружи явно не друзья, хотя голоса и были хорошо знакомы. Особенно мужской:
– Госпожа, здесь никого нет! Взгляните сами!
Тени на обратной стороне картины задвигались, а до Ульяны дошло, что один из тончайших лучиков, пронзающих темноту кабинета, врывается сквозь крохотное отверстие в бумаге. Снаружи - она могла поклясться - ничего подобного не замечалось. Искусный художник спрятал дырочку в завитках рисунка.
– А ты была не промах, принцесса, - прошептала беззвучно, одними губами, и передвинулась ближе к выходу, стараясь ни на что не наткнуться в темноте. Не быстро, но это удалось. Правда, хотелось чихать от остатков пыли, да и аромат благовоний проник сквозь ненадежную перегородку, отчего в носу засвербело.
– У меня есть глаза!
– воткнув очередную ароматическую палочку в чашу с золотистым песком, Аиджи отошла от статуи. Её взгляд останавливался то на одном, то на другом предмете.
– Хочешь сказать, за тысячелетия здесь ничего не изменилось? Или это дух Принцессы-Хранительницы являлся убираться в родном доме?
– Нет, - Шон с трудом заставил себя перевести взгляд с лица статуи на Жрицу.
– Но неужели ты считаешь, что я забыл про это место?
– Вот как?
– тонкий палец скользнул по поверхности стола.
– И когда же ты убирался здесь в последний раз?
– Вчера!
– синий взгляд остался таким же безмятежным, как небо в ясный день.
– Я стараюсь приходить сюда как можно чаще.
– Все эти годы?
– Все эти годы.
Когда Аиджи повернулась в сторону входа, Ульяна задержала дыхание: там, на фоне камня, ярко выделялось кострище.
– И зачем же ты огонь жег? А если бы пожар?
– Лишана любила медовое печенье с кедровыми орешками. Горячее, только что с огня. Вот и пек...
– У тебя есть и такие таланты?
– Аиджи присела и коснулась рукой угля. Шон тут же подал платок - вытереть запачканные пальцы.
– Как же ты умудрился скрывать их столько лет? А для меня печенье испечешь?
Ульяна закусила кулак: Жрица флиртовала слишком откровенно, слишком нагло... И, кажется, не верила ни одному слову Тигра. Тот тоже это понимал:
– Простите, госпожа. Оно - лишь для моей Принцессы.
Легкая улыбка не смогла осветить идеально накрашенного лица. Аиджи стояла напротив зеркала, и солнечный зайчик заставил мерцать алую помаду, отчего казалось, на губах - кровь.
– Ты знаешь, я не люблю, когда мне врут. Особенно - так грубо!
Эхо подхватило хлопок в ладоши и унесло по бесконечному коридору. Через пару минут в зале стало не протолкнуться. Ульяна даже испугалась, что кто-то из мужчин случайно заденет картину, рассекретив тайник.