Вечная ночь
Шрифт:
Другие стригои, телепатически извещенные об этой победе, без оглядки бросились на Эфа. Несколько вампиров, оставив Бруно, принялись подталкивать наступающих на Эфа, еще больше сузив его зону безопасности. Он почувствовал толчки локтями в бока и с разворота рассек безумные лица, трясущиеся бородки и открытые рты. Жало ударилось о стену рядом с его ухом — звук был такой, будто в бетон попала стрела. Эф отсек отросток, но появились новые. Он старался не ослаблять серебряный вихрь, руки и плечи стонали от боли. Достаточно было одному жалу дотянуться до него — и конец. Эф чувствовал
Все кончится очень скоро.
В небе сверкнула вспышка. Эф принял ее за ракету или какое-то другое пиротехническое устройство, пущенное вампирами в знак тревоги или чтобы сбить с толку нападающих. Достаточно было отвлечься на одну секунду — и ему конец.
Но свет все усиливался, ширился. Он двигался гораздо выше, чем показалось вначале.
И самое главное, атака вампиров стала захлебываться. Их тела теряли гибкость, когда головы с разверстыми ртами поднимались к темному небу.
Эф не мог поверить в свою удачу. Он изготовил меч, собираясь прорубить коридор в толпе стригоев, на последнем дыхании усеять телами вампиров путь к спасению…
Но даже он не мог противиться искушению запрокинуть голову. Свет был слишком соблазнителен. Он тоже хотел кинуть взгляд на загрязненное небо.
Черную дерюгу окутавшего планету пепла прорезали яркие, словно пламя ацетиленовой горелки, лучи. Лучи пронзали темноту, словно хвостатая комета с ядром из чистого сияния. Обжигающая слеза красно-оранжевого пламени вскрывала ложную ночь.
Это мог быть только спутник (или что-то еще больших размеров), который сорвался с орбиты и возвращается в земную атмосферу, словно огненный шар, пущенный с побежденного Солнца.
Вампиры подались назад. Они не сводили красных глаз с огненной пряди, спотыкались друг о друга, координация их действий необычным образом нарушилась. Это страх, подумал Эф, или что-то похожее. Знак небес воздействовал на их первородное «я», и они не имели иного механизма выразить свой страх — только скулить и неуклюже пятиться.
Даже мистер Квинлан чуть отступил. Его подавили и этот свет, и это зрелище.
Падающий спутник, ярко горящий в небе, пронзил плотную пепельную тучу, и на землю упал мощный столб солнечного света, словно указующий перст Бога, выжигающий все вокруг; снаряд высветил на земле окружность радиусом около пяти километров, в которую попала и часть фермы.
Обожженные вампиры скулили; Фет, Гус и Хоакин встретили их с другой стороны. Они втроем набросились на впавшую в панику толпу, принялись рубить тех, кто был снаружи, и в конечном счете атака породила полномасштабный хаос, вампиры разбегались во все стороны.
На мгновение величественный яркий столб высветил весь лагерь: высокую стену, мрачные здания, слякоть под ногами. Простота, граничащая с уродством, но зловещая в своей заурядности. Это было похоже на подсобные помещения за выставочным залом или на грязную кухню ресторана: некое незатейливое сооружение для настоящей работы.
Эф смотрел на разгоравшуюся светлую прядь в небесах, ее передняя часть полыхала все гуще и ярче и наконец поглотила себя, а бурный огненный след сузился до жгута, а потом исчез.
А следом прорвался такой долгожданный дневной свет, загорелся в небе, словно вспышка была вестником, посланным оповестить о его прибытии. Бледные очертания солнца едва виднелись за пепельной тучей, немногие лучи просачивались сквозь разошедшиеся швы и утончения в пепельном коконе, окутавшем землю. Свет был слабый даже для раннего рассвета на прежней земле, но его хватило. Хватило, чтобы распугать стригоев, которые пустились наутек в желании зарыться на час-другой в землю.
Эф увидел заключенного, следовавшего за Гусом и Фетом, и, несмотря на бритую голову и бесформенный комбинезон, тут же узнал Нору. Его захлестнул поток противоречивых эмоций. Эфу показалось, что со времени их последней встречи прошли годы, а не несколько недель. Но теперь было не до этого — время поджимало.
Мистер Квинлан отошел в тень. Его переносимость ультрафиолетовых лучей была выбрана до предела.
Я вас найду… в Колумбийском… желаю всем удачи.
С этими словами он легко забрался на стену лагеря и через мгновение исчез из виду.
Гус заметил Бруно, держащегося за шею, и направился к нему.
— Qu'e pas'o, vato? [21]
— Это говно во мне сидит, — простонал Бруно. Гангстер поморщился, облизнул сухие губы, сплюнул на землю. Он полулежал в странной расслабленной позе, словно уже чувствовал, как внутри ползают черви. — Мне кранты, братишка.
21
Что случилось, парень? (исп.)
Остальные замолчали. Потрясенный Гус протянул руку к лицу Бруно, осмотрел его шею, потом обнял так, что чуть кости не затрещали.
— Бруно, — сказал он.
— Дикари долбаные, — ругался Бруно. — Повезло им, сукам.
— Черт побери! — закричал Гус, отстраняясь от товарища.
Он не знал, что делать. Никто не знал. Гус отошел в сторону и испустил звериный вопль.
К Бруно подошел Хоакин со слезами на глазах.
— Это место, — сказал он, втыкая в грязь острие меча, — сущий ад на земле. — Он поднял меч к небесам и проревел: — Я за тебя перебью этих ублюдков, всех до последнего!
Гус вдруг показал на Эфа:
— А на тебе-то вроде ни царапинки. Как же так получилось? Вы должны были держаться вместе. Что случилось с моим парнем?
— Это не его вина, — встал между ними Фет.
— Откуда ты знаешь? — рявкнул Гус, его глаза потемнели от боли. — Ты был со мной!
Гус развернулся и пошел к товарищу.
— Бруно, скажи, он виноват, этот сукин сын? Я убью его прямо здесь. Скажи.
Но Бруно если и слышал Гуса, то не ответил. Он разглядывал свои руки и ноги, словно искал под кожей червей.