Вечная ночь
Шрифт:
– Как это нет дома? Есть! Мама, скажи ему!
– Нет! Нет! Бомж! – Дородный захихикал и вместе с ним несколько других больных. Маленький вцепился в рукав доктора.
– Мамочка, они меня обижают, вколи им всем аминазину, сделай им электрический шок, мамочка!
Марк заметил, что дверь в кабинет доктора Филипповой приоткрыта и там вроде бы никого нет. Всех магнитом притянула суматоха в коридоре. Он осторожно скользнул внутрь, кинулся к телефону, набрал номер мобильного Ики.
– Ну давай же, давай, проснись, возьми трубку!
Длинные
– Алло! – шепотом крикнул Марк. – Алло, Ика!
– Нет, – голос Ики звучал как-то странно, – вы ошиблись.
– Это я. Слушай меня внимательно.
– Вы не туда попали. Здесь таких нет.
– С ума сошла? Это я!
– Вы что, глухой? Слов не понимаете? Я же говорю, вы ошиблись. Больше сюда не звоните, ясно вам? Не звоните больше!
Он услышал в трубке какой-то грохот, потом Ика крикнула:
– Пусти, дурак, больно, ты что? Это не туда попали!
Частые гудки. Она успела нажать кнопку. Марк бросил трубку и пулей вылетел из кабинета.
Человек-тень достал блокнот и переписал номер, который отпечатался в аппарате Ики. Она не хотела брать трубку, чувствовала, что это Марк. Но человек-тень заставил, как будто тоже чувствовал. Столько звонков пропустил, а тут вдруг взял аппарат, открыл и приставил к ее уху.
– Я тебе сказала, кретин, это не туда попали! Ты слышал, позвали какую-то Ику. А я Ирина. Понял?
Человек-тень достал свой мобильник. Ика впервые услышала его голос, странно высокий, почти визгливый.
– Проявился, – сказал он в трубку, – пиши номер.
– Кто проявился? Что ты несешь, дурак? Я же тебе объясняю, это не туда попали, – верещала Ика и дергала его за футболку, – ты, Вова, совсем ничего не понимаешь? Эй, алло, гараж! Ты, вообще, слышишь меня или нет?
Он слегка повел рукой, она отлетела в угол, к дивану и заплакала. Вова спокойно уселся в кресло, взял пульт и включил звук в телевизоре.
– Хрен вам, – пробормотала Ика сквозь слезы, – он звонил со случайного чужого телефона. Ой, как же мне паршиво, как паршиво!
Она встала, волоча ноги, поплелась на кухню, хотя бы кофе сварить, съесть что-нибудь.
– Во что же ты вляпался, зараза, – ворчала она, звеня посудой, хлопая дверцами, – в лом тебе было предупредить меня? И главное, звонить вздумал в самый неподходящий момент. Нет, чтобы вчера, или ночью, или хотя бы на час раньше. Главное, я ведь не знаю, кто они. Вроде бы не менты. Бандиты, что ли? Елки, жрать вообще нет ни фига, как всегда.
В холодильнике она не нашла ничего, кроме куска старого сыра и банки протухшего майонеза. В вазочке на столе остались три сушки и полторы шоколадные конфеты. Со дна банки удалось соскрести пару ложек растворимого кофе. Сахарница была пуста, зато в кармане своей куртки Ика обнаружила целую кучу пакетиков. Вчера вечером клиент повел ее в кафе, и она утащила пакетики со стола. В другом кармане нашлась смятая пачка с двумя последними сигаретами.
Закурив после кофе, Ика почти успокоилась. В ее небольшой, но бурной жизни случалось и не такое. Она знала, что ей нельзя сильно нервничать, от этого она начнет опять заикаться. Хуже ничего быть не может.
Когда она была маленькой, не могла быстро произнести даже свое короткое имя – Ира. Полчаса тянула жалобное вялое «и-и». Многие думали, что она то ли плачет, то ли смеется. Одолеть острое «р-ра» было все равно, что разжевать горсть гвоздей. Ее дразнили заикой, от этого и получилось – Ика.
Она до сих пор не понимала, почему заикалась в детстве. Чего ей не хватало там, в кукольном раю? Может быть, она, маленькая, заранее чувствовала, что должно случиться? Да, наверное, чувствовала. Недаром она, когда папа был с ней рядом, постоянно на нем висла, лезла на ручки, целовала, не хотела отпускать.
Мама сидела с ней дома, папа много работал. У него был свой бизнес, он начал с двух коммерческих ларьков в восемьдесят девятом. К девяносто третьему стал владельцем трех шикарных супермаркетов и лучшего ресторана в городе Быково. Ика помнила взрослые разговоры о покупке дома, поближе к Москве, помнила, как они все втроем ездили смотреть дома.
Это были настоящие сказочные дворцы, с башенками, лестницами, колоннами. Она представляла, как сбегает по мраморной лестнице в белом платье со шлейфом и на голове у нее маленькая корона. Вокруг дома сад, круглый год цветут яблони, поют птицы, сверкает вода в бассейне, хлопает по мячу теннисная ракетка, в конюшне живет лошадиная семья, и жеребенок берет сахар у нее с ладони теплыми губами.
Ика занималась художественной гимнастикой и мечтала стать актрисой. Мама покупала ей бархатные и шелковые платьица с кружевами, бантиками, оборками. Все, что окружало Ику до десяти лет, было красиво, как в бразильском сериале или на глянцевых журнальных картинках. Даже мрачные амбалы, папины охранники, были какие-то не совсем настоящие. Ике они напоминали пластмассовых кукол – солдат и суперменов, которые продавались в папиных супермаркетах, в отделе игрушек.
– Ты их купил? – спрашивала Ика папу.
– Нет. Я их нанял.
– Зачем?
– Чтобы они нас охраняли.
– От кого?
– От врагов.
– У нас есть враги?
– Есть.
– Мы их боимся?
– Не очень.
– Мы их победим?
– Обязательно.
Из обрывков взрослых разговоров Ика знала, что у папы проблемы. Кто-то хочет отнять его бизнес. Иногда ночью она просыпалась от телефонных звонков, слышала, как папа кричит в трубку:
– Вас не слышно, перезвоните!
Сгорел ресторан. Потом какие-то бандиты подъехали на мотоциклах к самому большому супермаркету и устроили там жуткий погром. Через несколько дней загорелась машина. Она стояла во дворе, возле дома. Охранник, который дежурил ночью в будке у ворот, клялся, что ничего и никого не видел.