Вечная сказка
Шрифт:
Со второго этажа показалась белёсая тень. Она сплыла до верха лестницы. Это был он.
– Лухан! – успокоено выдохнула я, и принялась подниматься.
– Что ты здесь делаешь? – изумленно ждал он, когда я поднимусь. Неустойчиво плавая над полом, он моргал, выглядя совсем юным мальчишкой.
– Поругалась с родителями. Кажется, ушла из дома, - приподняв и опустив плечи, я отмахнулась, продолжив подниматься после пролета уже вдвоем с призраком. – Всё равно! Они не имели права лезть в моё личное…
– Они что-то узнали? –
– Что я увлекаюсь жизнью после смерти, а не учусь, - мы посмотрели друг на друга. – Они всё равно не поймут. Они никогда не интересовались, что меня беспокоит, и чем я занимаюсь. Пока я была дома и слушалась, им большего и не надо! А душа и мысли своего ребенка для них глухой лес, в который незачем соваться. Будто там их мысли и то, что они хотят там видеть. И так удивительно, когда там оказывается что-то иное!
– Я не знаю, чем помочь тебе, - отозвался Лухан.
– Ничего не нужно, - достав телефон, я включила фонарик, чтобы как-то отогнать окружающий мрак. – Теперь я с тобой настолько, насколько захочу!
– Я бы обрадовался этому, но ты – не я, тебе нужно есть, спать… а ты, судя по всему, даже не поужинала?
– Позавтракаю в школе, - я посветила на розетку. – Блин, тут же нет электричества! Я не подзаряжу телефон…
– Вот видишь…
– Ничего, в школе завтра и заряжу, - снова нашла выход я и стала бродить по комнатам, собирая простыни, которые прикрывали брошенную и поломанную мебель. – И устроиться спать здесь запросто можно. Лишь бы с тобой рядом, - Лухан бродил следом, не в силах ничем помочь, и только смотрел, как я волоку добычу в нашу избранную, любимую залу с роялем, как стелюсь возле него, подложив прорванные подушки-сиденья с двух обветшалых кресел на холодный пол, накрываю их простынёй, другие комкаю, имитируя подушку, а последнюю оставляю, чтобы укрыться. – Вот так-то, - плюхнулась я на сооруженную постель, не раздеваясь, потому что понизу дули сквозняки. – Даже лучше, чем дома, - я улыбнулась Лухану. Он сел рядышком, любуясь и сияя, как никогда.
– Ты не представляешь себе, как я счастлив! Я безмерно счастлив, - завороженный, очарованный, он перебирал невесомыми пальцами воздух. – Я смогу смотреть, как ты засыпаешь. И спишь.
– А сам?
– Я же говорил, что не умею засыпать… я не знаю, как и каким образом, но просто впадаю в прострацию, когда рассредоточиваюсь, - он завалился на бок, вдоль меня. – Но я прилягу с тобой. Это чудесно.
– Это чудесно, - повторила я шепотом, широко улыбаясь, вопреки неприятности, которая произошла со мной дома. Наши взгляды совпали, и мы, не отводя друг от друга глаз, опять изобразили соприкосновение ладоней. – Сегодня я устала, но в следующий раз обязательно расскажу тебе какую-нибудь сказку.
– Одну? Я надеюсь, что у нас будет столько ночей, что ты расскажешь мне много-много историй.
– Как Шехерезада? Тысячу и одну? – Губы Лухана восхитительно изогнулись, улыбаясь.
– Мало. Я хочу провести с тобой бесконечное количество ночей.
– Просто слушая меня и глядя на меня? – напомнила я о том, что мы не в силах заниматься тем, чем занялись бы другие, обычные, не обделенные ничем пары.
– Просто слушая, просто глядя, просто существуя рядом, - шепотом признал Лухан.
– Тогда мне придётся придумать очень длинную сказку. Вечную, - он согласно кивнул. – Спокойной ночи, половинка.
– Спокойной ночи, половинка.
– И вместо поцелуя лишь воспоминание о нём, приносящее тепло, не заменяющее настоящее, но самое драгоценное, что у нас есть.
Я проснулась, кажется, до будильника. Он ещё не звонил. На новом месте всегда плохо спится, но я вырубилась беспробудно. Осознание того, что рядом Лухан, защищало сон, обволакивало. Пошевелившись, я завертелась в простыне, запутавшись. Большая, с проеденной молью здоровой дырой и созвездием маленьких, она пахла затхлостью и застоявшимся флером пыли и крахмала, но человеческим не пахла ничем, утеряв давным-давно запах прежних жильцов. Упершись в стену в своей возне, я ткнулась в неё лбом. Зевнула, не открывая глаз. Полежать ещё чуть-чуть или успею даже уснуть и поспать до будильника? О эта мука, когда не знаешь, сколько времени! Минуточку, я же ложилась не у стены, почему же я в неё уперлась? Насторожившись, я открыла глаза. Что-то светлое. Наверное, очередная простыня, размотавшаяся из кома подушки. Нет, не белое, а красноватое, с белыми полосками, квадратами… я отстраняла голову и понимала, что это рубашка Лухана. И это он спит там, где и лег ночью – возле меня. И это о него я… я что?!
Едва не подскочив, я растопырила веки до предела, видя, что Лухан не прозрачен, не призрачен, не… Да в нем больше нет никаких «не»! Одни утверждения – он жив, он дышит, он осязаем, он ощутим! Не сон ли это? Что, если мне, как ему, в этом доме снятся реалистичные сны? Я коснулась его щеки. Теплая. Мягкая. Какой и представлялась, вернее, вспоминалась. Ладонь пошла вниз, по шее, по плечу. Всё было твердым, не прорывалось насквозь, не исчезало, всё плотское, всё материальное. Не веря, недоумевая, я запустила пальцы в его волосы. О, эти льющиеся волосы!
– Лухан, Лухан, Лухан… - защебетала я, наклоняясь к нему. Сказка стала явью, мы смогли, мы сделали! Но как? Какая разница! – Лухан! – громче позвала я. – Лухан! – опустившись к нему, я обхватила его в кольцо рук, прижимаясь щекой к щеке. Слезы наворачивались на глаза. Он заворочался. – Ты чувствуешь? Ты чувствуешь меня, Лухан? – шептала я на ухо ему, но, странно, чем сильнее он пробуждался и шевелился, тем быстрее у меня уходило ощущение его тепла. Руки мои стали проваливаться и терять то, за что хватались. Я испуганно выпрямилась, отстранившись. Потирая глаза, парень просыпался, и рассыпался в этом мире, редея и бледнея. Выходя из фантастического сновидения, он возвращался на этот свет, где был миражом. И чтобы вернуться сюда, он избавлялся от груза тела. Я ничего не понимала, но факт свершался. Из человека, которым он стал ночью, в том бессознательном коматозном состоянии, Лухан превращался в привидение… Когда тело его просветилось насквозь, на него упал первый луч солнца.
– Уже рассвет? – сонно пробормотал молодой человек. – Как же я его не люблю!
Часть 7
Лухан никак не мог поверить моему рассказу, которому я и сама, счастливая и взбудораженная, не могла поверить. Пока он спал – он становился человеком, созданием из крови и плоти! Как, почему, по каким причинам? Сотни вопросов, но все они отошли на задний план по сравнению с великим событием – я смогла ощутить его, почувствовать Лухана, на короткие мгновения, но руки мои касались его, губы осязали нежную кожу щеки.