Вечно с тобой
Шрифт:
Лекси убрала все учебники к себе в комнату, передвинула столик на прежнее место, затем опустилась на диван, опуская руки.
«Моя сестра сказала, что он тебе друг… Как на самом деле?», — всё ещё звучало в её голове. Сегодня она, как только пришёл Этан, пыталась заставить Форта хоть немного приревновать, однако никакой реакции с его стороны не увидела и вскоре бросила это дело. Нет, это было глупо — надеяться, что Форт действительно относится к ней, как к девушке. Глупо, но она не могла себе отказать в попытке — вдруг всё же ему есть до неё дело? Оказалось — нет…
Форт пришёл поздно вечером. Лекси уже начала беспокоиться, увидев, как потемнело на улице. Да и этот дождь, снова…
Она сидела в своей комнате и писала в дневнике:
«…Я всё-таки решилась на свою глупую затею и позвонила сегодня Эми (она дала мне их номер в прошлую встречу). Я очень долго ходила вокруг да около, постепенно выясняя, нравится ли ей деятельность Форта, как она отнесётся к ещё одной работе Форта — снова портрету или ещё что-нибудь по её желанию. К моему удивлению, Эми так обрадовалась, даже не дослушала меня: «Конечно, я хочу!!! И почему Форт не сказал мне об этом?!». Пришлось признаться, что это моя идея. По-моему, Эми догадалась, зачем мне это, но ничего не сказала, только согласилась. Так что теперь дело за Фортом — если согласится и он, то мы поедем в Саванну вместе!..»
Услышав, как открывается входная дверь, Лекси мигом убрала дневник под подушку и встала, собираясь выйти навстречу Форту. Правда, она слегка замялась, не совсем уверенная в том, что Форт будет рад её видеть. Может быть, ей казалось, но она как-то слишком уж часто выходила ему навстречу, когда он возвращался домой. Ещё возникнет у него мысль, будто она только и ждёт его весь день. Так оно и было, разумеется, она ждала его — но, если он узнает об этом, вряд ли из этого выйдет что-то хорошее.
Пока ещё рано…
Она решилась и открыла дверь.
— Форт? — спросила она, двигаясь в его сторону.
— Кто же ещё, м? — весело спросил её его голос. — Я умираю с голода.
Лекси улыбнулась, услышав, как Форт грохочет чем-то в кухне. Войдя туда же, она присела на стул, наблюдая за тем, как Форт поставил разогреваться в микроволновку вчерашний ужин.
— Уработался, наверное? — спросила она. — Тебя сегодня долго не было.
— Да, можно и так сказать, — кивнул он, присаживаясь рядом с ней. — У тебя как всё прошло?
— Отлично, — машинально ответила Лекси и чуть замолчала, раздумывая, стоит ли говорить Форту о том, что сын Пармазена и парень из библиотеки — одно и то же лицо.
Громкое пиканье возвестило, что еда подогрелась. Форт встал и снова начал шуметь, и Лекси отбросила идею что-либо рассказать ему сейчас. Не особенно-то это приятная тема, чтобы её касаться, когда Форт в таком хорошем настроении, и его настроение невольно передаётся ей самой.
Скривившись от того, с каким стуком Форт поставил тарелку на стол, ударив при этом её край о солонку, стоявшую рядом, Лекси удивилась про себя, как можно быть таким неуклюжим, чтобы производить столько шума, просто накладывая себе пищу.
— Я не сомневался, что всё будет отлично, — обворожительно улыбнулся ей Форт, сверкая всеми тридцатью двумя зубами.
— А у тебя тридцать два зуба? — спросила она вслух, хихикнув, когда лицо Форта вытянулось от удивления.
С аппетитом наворачивая макароны по-флотски, Форт умудрялся ещё и говорить при этом, и Лекси сказала «спасибо» небесам за то, что тот при этом не чавкал:
— Двадцать девять.
— А куда три остальных подевались? — засмеялась Лекси.
— Один я сам не знаю, как исчез. Просто однажды проснулся и не обнаружил его.
— И куда же он подевался, интересно? — недоверчиво спросила она.
— Не знаю… — загадочно взмахнул он вилкой с нанизанной на неё макарониной. — Я отходил тогда после ночной попойки, может быть во время неё и потерял.
— А что с остальными?
— Ещё один я удалил, потому что мне тогда хотелось иметь зуб из белого золота. Ну вот, теперь у меня он есть.
— Правда? — еле выдавила из себя Лекси.
— Обижаешь, — притворно надувшись, проговорил он. — Могу показать!
— Как-нибудь потом, — давясь от смеха, выговорила девушка. — Ну, а третий?
— А с третьим всё просто — мне его выбили, когда я занимался боксом.
Смех замер на губах Лекси, а выражение лица становилось с каждой секундой всё более изумлённым. Форт замер с вилкой у рта, заметив её реакцию. Его лицо сразу потеряло всякую весёлость, и аппетит, кажется, тоже пропал, потому что он отодвинул от себя тарелку.
— Я не хотел тебе об этом говорить, — хмуро признался он.
— Почему?..
— Это было не самое счастливое время в моей жизни.
— Прости, что напомнила, — стушевалась Лекси и замолчала, уставившись в стол.
Вот и ответ, как он тогда расправился с двумя превосходящими, казалось бы, его по силе парнями. Не в силе всё дело, а в умении. Оно у него было…
К её удивлению, Форт нарушил молчание и стал рассказывать о том, о чём, как сказал сам, вспоминать не хотел.
— На этом настаивал мой отец. Он считал, что боксом или чем-то подобным должен заниматься каждый мужчина, а «рисульки», как он говорил, — дело бабье. А я тогда был слишком мелким и несмышлённым, чтобы отстоять своё право заниматься тем, чем мне хотелось. Но, знаешь, хотелось мне тогда ещё хоть в чём-то заслужить одобрение отца. Драться мне не нравилось, но я пытался приучить себя полюбить это дело. Ради него, отца. Он записал меня в секцию, и я проходил туда где-то пару месяцев. Научившись более-менее всем азам, я перед первым своим соревнованием просто ушёл, никого не предупредив. Представляешь, какие у нас после этого отношения с отцом стали?
— Ты был, наверное, очень способным, — заметила Лекси.
— Знаешь, я похож на червивое яблоко, — неожиданно сказал он. — С виду вроде бы хороший, — усмехнулся, — но внутри… Внутри меня очень много зла и разочарования. Я выплёскивал эти эмоции в драках, неосознанно, даже не желая этого, и у меня получалось сразу уложить многих противников на мат. Да и потом, будучи уже гораздо старше, мне случалось участвовать в уличных драках, так что навыки не забылись. Сейчас я в какой-то степени благодарен отцу, потому что он, так или иначе, научил меня защищаться. Страшно представить, каким бы ни на что негодным хлюпиком я сейчас мог быть, — ухмыльнулся он, отбрасывая упавшую на глаза светлую прядь.