Вечное пламя
Шрифт:
Ей хотелось рисовать, но почему-то не получалось. Образы в её голове были смешаны, а мысли сбиты. Она была растеряна.
Чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого, Хейли приходила к маме, находя её либо в гостиной на диване с какой-нибудь толстой книгой в руках или полудремлющей в спальне. Она, без угрызений совести спокойно нарушала её покой и долгими зимними вечерами они просто лежали в обнимку, болтая обо всём на свете, как давние подруги, не видевшие друг друга долгое время.
Линда отлично понимала состояние дочери.
Это ведь
Такая настоящая. Оттого и такая редкая и ценная.
Женщина не упускала момента как-нибудь подколоть Хейли, чтобы потом, умиляясь её смущению и робости, ласково погладить по голове.
Хейли же совсем не говорила про Уилла. Ей было стыдно, поэтому, предательски краснея, она с трудом могла отвечать на вопросы матери по поводу парня. Девочка пыталась избегать, как ей самой казалось, щекотливой темы и разговаривала с мамой о школе, о рисунках или о какой-то глупой передаче по телевизору, но всё равно чувствовала, что мысли об Уилле не дают ей покоя и сил терпеть и ждать уже почти не осталось.
***
Когда Хейли проснулась субботним утром, не сразу поняла, почему мама не будит её в школу и почему не кричит про опоздания. Эта неделя получилась какой-то напряжённой, а из-за вечного ожидания, девочка, казалось, потеряла счёт времени, и лишь подойдя к календарю, где были зачеркнуты дни недели, она поняла, что наконец-то дождалась выходных.
Сердце тревожно кольнуло от радости и, не пытаясь скрыть счастливой улыбки, Хейли выбежала из комнаты и нашла маму, которая давно проснулась и вовсю готовила завтрак.
Девочка подошла к ней, обняла и долго так стояла, пока Линда не опомнилась, что на плите у неё пригорают оладьи.
Всё утро Хейли кружила по дому, не зная, каким делом себя занять и как дождаться вечера.
Она ждала всю неделю – сможет подождать ещё немного. Вот только надо было чем-то отвлечься. Она нашла в своей комнате старые, пыльные книги на верхней такой же пыльной полке книжного шкафа. Хейли их никогда не читала. Судила по обложке: книга была старой, потрепанной, а страницы давно пожелтели от времени. А если у книги такое состояние, значит, она скучная и поэтому её отставили на самый вверх, в надежде больше не натыкаться на неё и не вспоминать.
Так думала Хейли.
Однако книга обманула её ожидания.
Она полностью забрала девочку в свой мир, где бушевали войны, летали огнедышащие драконы и отважные войны спасали людей. Хейли, а читала, не отрываясь, даже обедать не пошла, всё лежала на кровати, не в силах вырваться из мира этой книги. Но под вечер, когда за окном уже стемнело, а в комнате давно было пора включать свет, Хейли задремала. Ей снились драконы. Те самые, которых так живописно описывали в книге. И отважные войны в доспехах. Их она тоже видела. Но сквозь пелену сна и наслоённых друг на друга фантазий девочка смогла услышать, как мелодично зазвенел дверной звонок и как слишком громко зазвучали голоса.
Сон быстро развеялся, как только Хейли поняла, что они пришли.
Она
Но ждать уже не надо было.
Он приехал.
Хейли вылетела из комнаты, подобно урагану, чуть не сбив с ног мать. Девочка, улыбаясь, поздоровалась с Норманом, который отчего-то прятал взгляд, вешая пальто на крючок вешалки. Хейли хотела даже поздороваться с Крисом, но тот дерзко отвернулся, чётко давая понять, что он не желает ни с кем здороваться.
– А…– Хейли потопталась на месте, заглянула за широкую спину Нормана, глянула на Криса, на маму и тихо спросила: – Где Уилл? Он…
– Он не приехал, Хейли, – выдохнув, произнёс мужчина, снимая обувь. Он по-прежнему прятал взгляд и не хотел смотреть в глаза девочки, будто чувствовал себя виноватым перед ней.
– Почему? – так же тихо спросила Хейли, невольно прижав ладошки к груди, где вновь бешено клокотало сердце, но уже не от радости, а от какой колючей обиды, засевшей под рёбрами.
– Он остался в компании, – объяснил мужчина, устало потерев переносицу. – У него много незаконченных дел и ему нужно как можно быстрее освоиться.
Хейли с минуту молчала, потерянным взглядом смотря в пол, а потом подняла глаза на Нормана, кивнула, словно соглашаясь с ним и улыбнулась. Но улыбка эта была не настоящей. Она была сдерживающей.
Сдерживающей слёзы обиды, которые вот-вот готовы были покатиться по детскому лицу, но девочка упрямо улыбалась и делала вид, будто всё хорошо, а то, что Уилл не приехал, и она не сможет закончить портрет – глупость.
А может, это и правда было глупостью?
А она – просто ребёнок, поверивший в эту глупость…
Линда тяжело вздохнула, и словно одним своим вздохом дала огласку тяжёлому настроению, которое сейчас было у всех и которое просто не могло радовать. Женщина скользнула понимающим взглядом по Норману, пожала плечами, мол, ничего же не поделаешь, и прижала Хейли к себе, привычно коснувшись губами её макушки.
Может, Хейли и хотела выглядеть радостной, но все видели, как вмиг изменилось её лицо, стоило ей только понять, что Уилл не приехал.
Все видели.
Но никто не пытался её утешать. Ни Линда, ни Норман и ни уже тем более Крис. Хейли не любила, когда её утешали. Не любила чувствовать себя слабой.
– Пойдём, Крис, – преувеличенно бодро произнесла Хейли и прошла в свою комнату.
Обсидиановые глаза мальчика сначала выражали толику непонимания, но он всё же пошёл следом, как только стянул обувь и куртку. Когда он вошёл в комнату, Хейли стояла у окна, повернувшись к нему спиной. Мальчик замер на пороге, разглядывая тёмную комнату, а потом клацнул по включателю и электрический свет непривычно ударил по глазам.