Вечное
Шрифт:
– Держи меня. Я же соскальзываю. Ты тут откуда? Тоже с-с-с… сдавать? –
Стажер был уютный, глаза неудержимо закрывались, но инструктор бдил. Только я уже его не слушала
– Комиссар арГорни послал, – начал стажер.
– Он всех посылает, – умиротворенно повисая на сильном плече пробормотала я и пошла, куда повели.
– …за вами, чтоб я вас отвез…
– Домой? – встрепенулась я уже, по ощущениям, внутри транспорта, но глаза больше не открывались.
– Обратно в отделение, а то вы сами водить, это он сказал, не в состоянии…
–
– А работать…
– Я поняла… А когда мы поедем?
– Так приехали уже.
– Да? Однако…
Тех минут полного отказа всех систем, пока мы ехали, организму хватило на перезагрузку. Глаза открылись, туловище, скрипя шарнирами и роняя комки подсохшей грязи, выбралось из магмобиля, ровно вошло в дверь отделения и навелось на комиссарские усы, как на маяк. Мне вспомнилось, что где-то в кабинете было еще полпузырька волшебного средства для бодрости и гемоглобиновый батончик, но чтобы добраться туда, нужно было выдержать схватку с боссом.
– Гарпия, липка моя ненаглядная, тебя только подсушить и на постамент, чтоб фанаты и обиженные могли отблагодарить цветами и поношениями.
– Утречка, комиссар арГорни, постоите тут, пока я быстренько к себе и в душ сбегаю?
И побежала. Вернее, поволоклась.
Адское зелье почти сделало из меня почти человека, вампирская еда – почти адекватного. С бытовыми заклятиями у меня как не ладилось, так и продолжало, так что попытка чистки магическим путем лишь распределило имеющуюся на мне грязь ровным слоем. Похватав переодеться, я ломанулась в помывочную, распахнула любимую кабинку…
– Сапоги мне в рот, какой пе... за... Перья сзади!
Застигнутая в душе двухметровая детинушка целомудренно зашторилась… крыльями, но я успела насладиться видами. Запираться надо и вообще. Я дружелюбно попыталась компенсировать конфуз встречным предложением
– А у меня тоже есть, показать?
– Сзади?
– Фу, пошляк. Крылья! Как звать?
– Говорил же, Кай, Кай-Моран. Стажер.
– А, так это ты? Какое счастье, что ты настоящий. А то у нас тут всякое бывает. – Я окинула жертву влюбленным взглядом. Хорош, паразит. Экая каланча. В черных глазах алые брызги. По всему остальному… тоже брызги. Каплями скатывались по могучим плечикам и торсу. Черные в синеву крылья двумя веерами прятали пикантное.
– Чудеса, – умилилась я. – Все ночные твои.
– Прям все? А не жирно?
– Жирно, но я щедрая. А еще у меня дети и я – и. о.
– По правилам…
– Я здесь закон!
– Гарпия, маму твою темную, я тебе сейчас покажу
Став возник в дверях душевой, узрел стажера в перьях и меня, уже выбравшуюся из замызганной формы частью верхней части.
– Перья? – встрял парень. – Сзади?
– Идио... Идите работать! – рявкнул гном и захлопнул дверь.
– Он что, покраснел? – почему-то таинственно понижая голос уточнил Кай.
– Угу. Уважаю. Какой курс?
– Преддипломная.
– Ничего, выживешь. Я же выжила.
2
Ночь
– Ты откуда злобный такой и ароматный?
– Оттуда, – рыкнул Дан и с непередаваемой дикцией вывесившего клыки вампира добавил: – Но я стану немного добрый, когда вымоюсь, поем и и. о. Восточного даст мне оперативников или патрульных. Желательно, из бывших ловцов и поопытнее. И сама пойдет.
– А через позвонить?
– Я уже Ставу позвонил, – Лодвейн сунул в ухо палец с темным когтем и многозначительно им там поерзал. – Став сказал, чтобы непременно лично, потому что ты из вредности даже магфон не возьмешь. А он взял, и я теперь на одно ухо почти не слышу.
– А при чем тут Восточное? Тебе людей больше взять негде? Как где какая зад… загадочная фигня, так Восточное крайнее, с какой стороны в Нодлут не въедь. У себя в Центральном бери.
– А у вас тут место особенное, отмороженных на полголовы столько нет нигде, а кто был – уже там, – Дан махнул рукой в загадочное “туда”. – Будто ты не знаешь, что для штатных ситуаций все прочие, а для внештатных – Восточное. Потому что дурь ничем не истребишь. Так что я пошел. Поесть и помыться сам найду, а людей…
– Все сам, Данчик, ты большой и взрослый, можно даже жениться и детей заводить, а у меня экзамен утром, где тоже нужно бегать.
Но пошли мы вместе, хоть я и упиралась для проформы. А потом и побежали. Дан по итогу зря мылся, потому что навернулся в мусорный бак в подворотне, а я поскакала дальше к ограде парка. Именно на ней я ценой невероятных усилий изловила причину, по которой оказалась едва живой на полигоне в день обязательного квалификационного экзамена.
Сейчас причина бесновалась в допросной. Я, Став и штатный психолог Линтэ Алданэль, работающий на два отделения, откровенно боялись заходить, но никто не признавался, потому мы трое усиленно делали вид, будто обдумываем стратегию допроса. Кучей идти было не так страшно, ни один из нас не дозрел настолько, чтобы это предложить.
По правилам – психолог должен был быть первым. Чтобы выяснить, добывать признания у нарушителя общественного спокойствия и попрание нравственности прямо тут или сразу в другое заведение вести. Мы со Ставом синхронно переглянулись. Мысль быстро открыть дверь, впихнуть Алданэля и закрыть, подперев плечами, пришла в наши темные головы одновременно, но светлая голова, то бишь Линтэ, гуля съел на моделях поведения, а потому предусмотрительно попятился своим изящным туловищем вместе с головой и планшеткой.