Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Любовь Александровна, я халат принесла, - в кабинет вошла Татьяна.
– Спасибо, повесьте на плечики, я в душ, потом работать.
После обеда Люба зашла в реанимацию. Валентина смотрела на нее мутными глазами.
– Ты как, Валя?
– Как после мясорубки.
– Так и есть. Будет сильно болеть - зови сестру. Она обезболит, я ее предупредила. Не надо терпеть. Если все будет нормально, завтра переведем в палату.
– Спасибо вам, если бы не вы, меня уже не было бы. Мне поговорить с вами нужно, но сейчас нет сил.
– У меня сейчас тоже нет сил. Завтра поговорим. Раны на лице я зашила аккуратно,
На следующий день Валентина уже лежала в палате. Вставать она, естественно, не могла, с ней была ее мама. Люба делала обход.
– Добрый день, Валя. Чем меня порадуешь?
– Терпимо, смотрела на себя в зеркало, ужас. Просила мужа не пускать, пока синяки не сойдут.
– Ты замужем? Дети есть?
– Да, почти год. Он живет в Германии, я сюда к маме приехала. Нам надо было один вопрос решить. Мама тоже хочет переехать, но у нас проблема. Вот о ней я хотела вам сказать, но если можно попозже. Я понимаю, что до вечера вы совсем заняты. Может, задержитесь потом?
– Хорошо.
– Любовь Александровна, а как у вас?
– Нормально. Саша работает. Валера женился. Марина замужем, у нас внук ему полгода. Ваня в выпускном классе, Борька учится. Все в порядке.
– Вам сноха нравится?
– Да, неплохая девочка. Им хорошо, значит, и нам хорошо.
– А зять?
– Ты его знаешь, Сережа Тельман.
– Боже мой, ни роста, ни фигуры!
– Валя, живут не с ростом и фигурой, а с человеком. У них сын.
– А мальчик на кого похож?
– Не знаю, сам на себя. Красота ребенка в этом возрасте определяется толщиной щек. Значит, красивый.
– Я, когда Марину увидела, чуть с ума не сошла от зависти. До чего же хороша! Она не выше мужа?
– Нет, он выше, хотя Марина высокая девочка.
– Вы живете с Борисовым?
– Да, конечно. А ты думала, что мы разведемся?
– Нет, всяко могло получиться, но он любит только вас. Я знаю, вы мне поверьте. Я очень долго добивалась его, я видела, что он сопротивляется, как может, и сопротивляется не чувствам, а желанию. Передо мной ему было трудно устоять. Я молодая, красивая, сексуальная и так похожа на его идеал, то есть на вас. Представляете, он меня во время секса называл Любой. Я не думала, что у меня с ним что-нибудь получится. Просто сначала влюбилась, в него трудно не влюбиться, а потом не могла сама все закончить. Он классный любовник, великолепный мужчина, но, понимаете, меня для него не существовало, он во мне видел вас, а когда я не соответствовала, он жутко злился. Я не могла походить на вас, только немного внешне, а он во мне искал вашу душу. Это ужасно, когда мужчина видит не тебя, а другого человека. Эта связь была обречена. Вы знаете, что у меня был роман с Валерой?
– Да, он все рассказал.
– Я сглупила тогда. Валера был такой молодой и еще не оперился, мне хотелось другого, я не знала, что он сын Борисова. Их тогда было не сравнить. Борисов с лоском, манерами, солидностью, а Валера бойцовый петушок. Я думала, что он ваш брат младший. Говорили, что у вас есть брат.
– Есть, Александр Александрович Корецкий, он профессор Гарвардского университета. Он не врач, биолог-биохимик.
– В общем, Любовь Александровна,
– Вот как... Я подумаю о том, что ты мне сказала, извини, мне пора.
Люба от Валентины направилась прямо к директору.
– Любовь Александровна, Александр Борисович просил его не беспокоить.
– Татьяна, надеюсь, это ко мне не относится?
– Он не уточнял. Я работаю здесь для того, чтобы выполнять распоряжения директора, а вы меня игнорируете.
– Хорошо, позвоните ему и скажите, что я хочу его видеть немедленно. Вы работаете и на меня тоже. Будьте добры выполнять мои распоряжения.
Татьяна позвонила:
– Александр Борисович, к вам хочет войти профессор Корецкая, она настаивает.
Саша вышел из кабинета.
– Не понял, Люба, а без такого доклада ты войти не можешь?
– Твоя секретарша не пускает. Она говорит, что выполняет твои распоряжения, а исключений ты не делал. Видно, мне придется завести собственного секретаря, пожалуй, я возьму мужчину.
– Заходи, ты почему на взводе?
Люба расплакалась:
– Саша, я не знаю. Земля из-под ног уходит. Подожди, я сейчас воды выпью и все скажу. Сашенька, я разговаривала с Валентиной. Я не могу больше это выносить, это пытка, от которой она получает удовольствие, но есть и другое. Короче, у нее есть ребенок, она не знает, от кого - от тебя или от Валерки. Это девочка. Она уезжает в Германию навсегда и хочет отдать ребенка в детский дом.
– Люба, давай я твою шаль принесу, ты вся дрожишь.
– Я не от холода. Я не знаю, что делать.
– Это не мой ребенок, я знаю на все сто. Скорее, Валеркин.
– У него семья, жена на пятом месяце. Ты сам видишь, что у них в семье все непросто. Саша, что делать?
– Насколько я тебя понял, ты считаешь, что мы должны забрать девочку. Валере не надо ничего говорить, я признаю ребенка своим. А ты сможешь любить ее? Или ты будешь видеть в ней боль и обиду?
– Я не знаю. Я умом понимаю, что ребенок все равно наш, твоя она или нашего сына значения не имеет, она живет у бабушки и не знает родительской любви, я понимаю, что она ни в чем не виновата, и мы должны забрать ее. Но, Саша, она не моя, это дитя моего горя. Пока я даже мысленно не могу преодолеть этот барьер.
– Ты вырастила двух не своих детей.
– Но это не были дети твоей Валентины.
– Давай отложим разговор на завтра, с горем надо переспать ночь.
– И как ты скажешь обо всем детям? Опыт Марины у нас уже был. Тебе нужно повторение?
– Люба, дай подумать. Не дави.
Вечером они почти не разговаривали, молча ужинали. После ужина Саша ушел к Марине.
– Дочь, мне нужно с тобой посоветоваться.
– Со мной? Не с мамой, папа, ты ничего не напутал?
– Нет, Мариша, мы с мамой в тупике. Выхода я не вижу. Марина, понимаешь, у мамы сейчас лежит Валентина. Та самая. Она утверждает, что родила дочь. От меня или от Валеры, она не знает. Она хочет отдать ее в детский дом.