Вечные любовники
Шрифт:
— Хорошо, ступайте, — поспешил сказать мистер Майлсон.
— Нет, не хорошо! Я не желаю, чтобы этот человек открывал и разливал нам вино.
— В таком случае нам придется разливать вино самим.
— В настоящее время других официантов в гриль-баре нет, мадам.
— Есть же в отеле другие служащие! Пришлите нам коридорного или горничную!
— Это не входит в их обязанности, мадам…
— Вздор, вздор. Принесите нам вина, и чтобы больше мы вас не видели!
Официант бестрепетно удалился. Миссис Да Танка стала напевать какую-то популярную мелодию.
— Вы женаты, мистер Майлсон? Были когда-нибудь женаты?
— Нет, никогда.
— Я была замужем дважды. И сейчас замужем. Надеюсь, в последний раз. Один Бог знает, чем все это кончится. От вас зависит моя судьба. Этот официант вел себя самым непотребным образом!
— Вы к нему несправедливы. Вы же сами…
— Ведите себя как джентльмен! Встаньте на мою сторону, раз вы приехали со мной. Почему вы все время мне возражаете? Я что, чем-то вам досадила?
— Нет, нет. Просто я пытаюсь установить истину.
— Опять этот тип с вином! Порхает, точно птица. Вам не кажется, что у него под рубашкой крылья? Вы похожи на птицу, — повторила она, изучая лицо официанта. — Может, у вас в роду есть пернатые?
— Боюсь, что нет, мадам. Не думаю.
— Не думаете? Как вы можете говорить «не думаю», когда ничего об этом не знаете?!
Официант молча разлил вино. Мистер Майлсон обратил внимание, что он нисколько не смущен, даже не сердится.
— Принесите кофе, — приказала миссис Да Танка.
— Слушаю, мадам.
— Как все же услужливы эти официанты. Если б вы знали, до чего я ненавижу услужливость, мистер Майлсон! Я бы не смогла выйти замуж за этого официанта. Ни за что на свете!
— Ничего удивительного, официант ведь не в вашем вкусе.
— Зато он в вашем вкусе! Он ведь вам нравится, верно? Хотите, я вас оставлю наедине?
— И что я ему скажу? Я про него абсолютно ничего не знаю. И не хочу знать. Не привык беседовать с официантами на посторонние темы.
— Мне совершенно безразлично, к чему вы привыкли, а к чему нет. Откуда мне знать про ваши привычки? Мы ведь только что познакомились.
— Вы все усложняете.
— Вы прямо как Да Танка. Да Танка тоже любит так выражаться: «Ты все усложняешь».
— Как выражается ваш муж, меня не касается.
— Вы подрядились быть моим любовником, мистер Майлсон. Неужели вы не можете вести себя, как будто вы мой любовник?! Мой муж должен вас касаться, и даже очень. Вас должно преследовать желание разорвать его на мелкие кусочки. У вас есть такое желание?
— Я ведь никогда его не видел. Знать его не знаю.
— Ну и что? Сделайте вид, что знаете. Притворитесь. Скажите что-нибудь оскорбительное в его адрес. И погромче — чтобы официант услышал. Выругайтесь, стукните кулаком по столу.
— Мне никто не говорил, что я должен себя так вести. Это не в моем обыкновении.
— А что, позвольте узнать, в вашем обыкновении?
— От природы я робок, стараюсь держаться в тени.
— Вы ведете себя, как будто вы мой враг. Я не понимаю таких, как вы. Таким, как вы, неудачникам нельзя браться за подобные дела Где ваше чувство собственного достоинства?
— Оно у меня есть, только проявляется иначе.
— Интересно, и в чем же? Вы лишены всякой индивидуальности. Напрочь.
— Эти слова ничего не значат.
— У любовников незначащих слов не бывает, мистер Майлсон. Запомните это.
Они вышли из гриль-бара и молча поднялись по лестнице к себе в номер. Миссис Да Танка вынула из чемодана халат.
— Я переоденусь в ванной. Десять минут, не больше.
Мистер Майлсон снял костюм и облачился в пижаму. Он почистил зубы у умывальника, почистил ногти, сполоснул лицо. Когда миссис Да Танка вышла из ванной, он был уже в постели.
В ночной рубашке, без корсета и прочих обтягивающих фигуру предметов туалета она показалась ему несколько крупнее, чем днем, но это наблюдение он оставил при себе.
Миссис Да Танка выключила свет, и некоторое время они молча лежали в двуспальной постели под холодными простынями, не касаясь друг друга.
После моей смерти мало что останется, думал он. Разве что никому не нужные вещи вроде каких-нибудь украшений или засушенного папоротника. Или птичьих яиц, которые он собирал мальчишкой. После его смерти весь этот хлам соберут и, скорее всего, попробуют сжечь. А потом зажгут в комнате, где он умер, ароматические свечи — люди ведь, когда человек умирает, ведут себя далеко не лучшим образом.
— Почему вы не женаты? — спросила миссис Да Танка.
— Потому что я не питаю особой привязанности к женщинам. — Он произнес эти слова и вдруг понял, что потерял бдительность и что сейчас она на него набросится.
— Вы что, гомосексуалист?
Это слово потрясло его.
— Нет, конечно.
— Я ведь просто спросила. В наше время чем только не занимаются!
— Я ничем таким не занимаюсь.
— Я часто думала, что Хораса Спайра больше интересуют мужчины, чем женщины. Хотя мне он внимание уделял.
Детство она провела в Шропшире. В те годы она любила природу, хотя и не знала, не желала знать, названия цветов, растений или деревьев. Говорили, что она похожа на Алису в Стране чудес.
— Вам приходилось бывать в Шропшире, мистер Майлсон?
— Нет, я лондонец. Всю жизнь прожил в одном доме. Теперь, правда, его уже нет. На его месте выросло многоэтажное здание. А я переехал в Суисс-Коттедж.
— Я так и думала. Так и думала, что вы живете в Суисс-Коттедже.
— Мне, признаться, очень не хватает моего садика. Ребенком я собирал в парке птичьи яйца. Храню их до сих пор.