Вечные любовники
Шрифт:
— Можешь меня поздравить, — сказала миссис Хаммонд мужу. — Я продала пристенный столик человечку по имени мистер Джеффс, которого мы с Урсулой вначале приняли за мойщика окон.
Мистер Джеффс сделал на купленном столе пометку мелом и что-то записал в блокнот. Он сидел на кухне своего большого дома и ел рыбу, которую запек в специальном пластиковом пакете. Его челюсти двигались медленно и заученно и рыбу перерабатывали, как машина. На вкус рыбы мистер Джеффс особого внимания не обращал: он думал о том, что если перепродать стол сэру Эндрю Чарльзу, то, вероятнее
«Начинаем нашу ежедневную передачу о сельских жителях», — раздался голос в старом радиоприемнике мистера Джеффса. Мистер Джеффс встал, отнес тарелку на кухню, поставил ее в раковину, вытер руки кухонным полотенцем и, поднявшись на второй этаж, снял телефонную трубку.
— Сэр Эндрю в Африке, — сообщил женский голос, — и отсутствовать будет месяц, не меньше.
Когда именно он вернется, неизвестно, подумал мистер Джеффс, но уж никак не раньше, чем через месяц. Мистер Джеффс не сказал больше ни слова. Он кивнул, словно в подтверждение полученного сообщения, однако женщина в доме сэра Эндрю Чарльза этого кивка видеть не могла и решила, что звонивший дурно воспитан, раз он даже не счел возможным поблагодарить ее за полученную информацию.
Мистер Джеффс сделал в своей записной книжке еще одну пометку — не забыть позвонить сэру Эндрю через полтора месяца. Как вскоре выяснилось, однако, запись эта не понадобилась, поскольку спустя три дня мистеру Джеффсу позвонил муж миссис Хаммонд и поинтересовался, не продан ли еще стол. Мистер Джеффс сделал вид, что пошел проверить, и, выдержав паузу, сообщил, что стол как будто бы еще «не ушел».
— В таком случае, — сказал муж миссис Хаммонд, — я, пожалуй, его у вас куплю.
Мистер Хаммонд выразил желание заехать и, вопреки уже сказанному, добавил, что стол хочет купить, собственно говоря, не он, а одна его знакомая, и поэтому, если только мистер Джеффс не против, они приедут вдвоем.
— Приезжайте с кем угодно, — сказал мистер Джеффс, заранее ощутивший неловкость, ведь мистеру Хаммонду или знакомой мистера Хаммонда рано или поздно придется сказать, что цена за стол за эти три дня возросла вдвое. Так он конечно же не скажет, но мистер Хаммонд поймет, что новая цена именно такова.
Когда они пришли, мистер Джеффс сидел на кухне и пил чай. Услышав звонок, он подул на чай (мистер Джеффс был не расточителен), допил его почти до конца и вытер губы кухонным полотенцем. В дверь позвонили снова, и мистер Джеффс бросился открывать.
— Все из-за меня! — воскликнула некая миссис Голболли, стоявшая рядом с Хаммондом. — Это я затеяла историю со столом!
— Миссис Голболли еще его не видела, — пояснил Хаммонд. — Она, как и вы, позвонила по объявлению. Но вы ее опередили.
— Прошу, — сказал мистер Джеффс, вводя посетителей в комнату, где находился стол, и, повернувшись к миссис Голболли, добавил: — Вот он, миссис Голболли. Могу вам его продать, хотя, признаться, я держал его для другого клиента, он сейчас в Африке, но такую вещь ищет давно и готов дать за нее весьма солидную цену. Должен вас об этом предупредить.
Однако когда мистер Джеффс назвал цену, ни миссис Голболли, ни Хаммонда она нисколько не смутила. Хаммонд извлек из кармана чековую книжку и тут же выписал чек.
— Доставить его вы сможете? — спросил он.
— О да, — ответил мистер Джеффс, — если только это не очень далеко. За доставку, правда, я беру отдельную цену, в нее входит страховка и все прочее. Четыре фунта четыре шиллинга.
На своем микроавтобусе «остин» мистер Джеффс выехал по адресу, который продиктовал ему Хаммонд. По дороге мистер Джеффс прикинул, какую выгоду он извлечет из поездки, которая отнимет у него три четверти часа. Четверть галлона бензина обойдется ему в один фунт и три пенса; если вычесть эту сумму из четырех гиней, то останется четыре фунта два шиллинга и девять пенсов. Потраченное на поездку время он в расчет не брал — время для него большой ценности не представляло. Те же три четверти часа он ведь мог простоять в одной из комнат своего большого дома или же прогуливаться взад-вперед, чтобы разогнать кровь в жилах. Не такие уж плохие деньги, решил он и стал думать о миссис Голболли и Хаммонде, а также о миссис Хаммонд, которая приняла его за мойщика окон. Между Хаммондом и миссис Голболли наверняка что-то есть, хотя и несколько странно, что мужчина и женщина, между которыми что-то есть, заняты приобретением и доставкой антикварной мебели.
У них роман, сказал себе мистер Джеффс. Они познакомились, когда продавался стол, и у них начался роман. Он представил себе, как обстояло дело: к Хаммондам приезжает красавица миссис Голболли и говорит, что хочет купить у них стол. Быть может, даже устраивает сцену: напоминает Хаммондам, что уже звонила и договорилась о встрече. «Прихожу и что же я вижу?! Что стол уже продан! — заявила миссис Голболли в воображении мистера Джеффса. — Вы должны были мне позвонить, черт возьми! Я занятой человек как-никак!»
«Проходите, миссис Голболли и выпейте коньяку! — говорил в воображении мистера Джеффса Хаммонд. — Как мы можем поправить положение?»
«Во всем виновата я, — призналась миссис Хаммонд. — Надо было окончательно лишиться разума, чтобы отдать наш замечательный стол еврею-перекупщику, некоему мистеру Джеффсу, которого Урсула, все на свете перепугав, отправила мыть кухонные окна».
«Этот стол приносит сплошные несчастья. — сказал Хаммонд, наполняя бокал миссис Голболли. — Выпейте коньяку, миссис Голболли. И про орешки не забывайте. Не церемоньтесь».
«А я уже так настроилась, — сказала миссис Голболли в воображении мистера Джеффа. — Расстроилась до слез!»
— Я привез стол для миссис Голболли, — сказал мистер Джеффс женщине с корзинкой для покупок, которая в это время выходила из подъезда.
— Вот как?
— Скажите, на каком она живет этаже? Мне дали этот адрес.
— Здесь таких нет, — ответила женщина. — Не знаю я никакой Голболли.
— Возможно, она въехала совсем недавно. Здесь есть пустая квартира? На этих звонках нет ни одной надписи.