Вечный двигатель смерти
Шрифт:
Мужик выставил вперед руки, словно защищаясь. Тоже верный ход, ибо я собиралась гневаться.
– Я не поняла! Я что, припарковалась на вашем месте? Вроде бы нет. Тут вообще парковка запрещена, но вы этого не докажете – никакого запрещающего дорожного знака я не увидела. Или что там я сделала не так? Переехала вас? В каком месте?
На самом деле я очень редко наезжаю на людей первой. Обычно жду атаки с другой стороны, и терпения мне не занимать. Но в некоторых случаях просто необходимо расставить все точки над i до того, как начнутся наезды.
– Да я ничего такого и не утверждал.
Он отступил на шаг назад.
– А что тогда?
Мужчина решился приблизиться.
– Я вас видел… там.
Он оглянулся и посмотрел в сторону, где случилась трагедия с Еленой Соломко.
– Да, я там была.
– Заметил, что вы общались с полицией, – продолжал мужчина.
– И что?
– Вы вместе с ними?
– В каком смысле?
Мужик потоптался на месте.
– Я Горелов, – представился он. – Председатель домового комитета.
Минуту назад я ненавидела этого человека. Так бывает, если кто-то тебя резко напугал. Потом проходит.
Своим внезапным появлением Горелов сбил меня с мыслительного пути, из-за него я еще чуть машину не спалила. Откуда он вообще взялся? Шел за мной следом от места падения пострадавшей? Зачем?
Избавившись от потухшей и сломанной в двух местах сигареты, я протянула руку.
– Татьяна Иванова, частный детектив.
– Ого.
– Ага, – устало подтвердила я, – так что вы хотели?
– Поговорить.
– О чем?
– О Елене. Я видел вас возле дома, вы разговаривали с главным, и подумал, что вы, наверное, тоже из полиции.
– Проследили, куда я отправилась с места происшествия? – усмехнулась я. – Шпионили?
– Шпионаж не приемлю, – ответил Горелов. – Просто видел вас, когда вы приехали. Здесь действительно нельзя парковаться. Знака нет, но ментов это мало волнует.
– Извините, но я не понимаю… – начала я.
– Я объясню, – сказал Горелов. – Меня не было… там, когда все случилось. Я как раз возвращался домой. Кстати, шел позади вас. Мы пришли к дому одновременно. А потом разошлись в разные стороны, что, конечно, понятно. Как я уже сказал, я председатель домового комитета. Меня тут же допросили… или поговорили, ведь я никаких бумаг не подписывал.
С одной стороны, его рассказ был простым и понятным, а с другой – мне потребовались уточнения.
– Кто с вами разговаривал? – не поняла я. – Кто-то из полицейских?
– Да. Он вел себя довольно высокомерно. Но я не знаю фамилии сотрудника. Не запомнил. Или не услышал.
«Скорее всего, не ты не запомнил, а сотрудник не стал представляться, – догадалась я. – Значит, не Кирьянов. Он себе такой халатности не позволяет. И он совсем не хам».
– Спустя время я заметил вас рядом с подполковником Кирьяновым, который, в отличие от своего коллеги, был со мной вежлив, – продолжал Горелов. – И вы с ним явно давно сотрудничаете.
– Ни фига себе вы людей считываете, – с уважением заметила я. – Да, мы давно знакомы. Но, вы меня извините, пожалуйста, а к чему это все? К смерти Елены это не относится. Или я не права?
Председатель со мной не согласился.
– Вы ошибаетесь, – мягко возразил он.
Шумно вздохнув, он снял кепку и взъерошил волосы.
– Я уточнил этот момент не просто так. Вы частный детектив, но тоже оказались на месте происшествия. Если частный детектив и полиция оказываются на месте преступления в одно и то же время, то, скорее всего, их интересы совпадают. И я вот что хочу сказать вам…
– Татьяна, – напомнила я.
– Я думаю, что мог рассказать вам кое-что о Елене.
Он не походил на одного из тех назойливых свидетелей, отличающихся излишним любопытством. И на сплетника не тянул. Было в нем что-то такое, что располагало к нему, несмотря на то что наше знакомство изначально было направлено на конфликт, пусть даже и односторонний.
– Как мне к вам обращаться? – спросила я.
– Просто Егор.
– Минуточку.
Я вернулась в машину, взяла сумку и незаметно включила диктофон. Неизвестно, как скоро председатель Егор Горелов озвучит интересные факты. Лучше подстраховаться.
Он пригласил меня в гости. Сказал, что ему срочно нужно выпить. Сам-то он не злоупотребляет, но сегодня можно.
Общаться с подвыпившим человеком, пережившим стресс, не хотелось. Но что-то подсказывало, что разговор состоится. Что все будет хорошо.
К концу нашего недолгого пути Горелов сумел расположить меня к себе, несмотря на то что по дороге очень мало говорил. Он сообщил, что работает управдомом уже десять лет, а Елену знает уже лет двадцать.
Чувствовалось, что случившееся придавило его, а поговорить было не с кем. Нам встретились какие-то люди, с которыми он поздоровался сам и, остановившись на минуту, сказал им, что субботник переносится на неделю, а инвентарем он постарается обеспечить всех.
Соседи не сводили с него глаз, бросая заинтересованные взгляды в мою сторону.
Его квартира располагалась в первом подъезде.
Кровавого пятна на асфальте уже не было. Как я и предполагала, от него моментально избавились, засыпав кучей мокрого песка.
Горелов, проходя мимо, даже глазом не моргнул.
Подъезд оказался чистым, с незамысловатым ремонтом. Горелов пропустил меня вперед.
– Нам на второй этаж.
Я стала подниматься. Квартира Егора была справа.
В нее он тоже пригласил меня зайти первой. Бросил ключи на полочку, простер руку куда-то в сторону.
– Проходите налево.
– Там комната? – зачем-то уточнила я.
– Нет, комната прямо. Мы на кухню, если вы не против. В комнате… не хочу. Я не ждал гостей.
Кухня казалась совсем крохотной.
Пока суд да дело, я быстренько оценила окружающую обстановку. Судя по всему, Егор жил в одиночестве и не шиковал в финансовом плане. Везде был спартанский порядок. Ничего лишнего из того, что создает уют, я тоже не увидела. Пустые стены. На столе трехлитровая банка с солеными огурцами. Кухонное полотенце аккуратно разложено на поверхности батареи. Ни грязной тарелки с тараканами на ней, доедающими остатки новогоднего оливье, ни пустых водочных или пивных бутылок под столом, ни слоя многолетней грязи под ногами. Мебель недорогая, но стильная.