Вечный двигатель смерти
Шрифт:
Он в ожидании уставился на меня. А я не понимала, чего он ждет.
– Не доходит? – спросил Горелов.
– Ну, почему же, уже дошло, – ответила я. – Она профессиональная спортсменка. Но как это относится к делу?
– Навыки, которые она поддерживала в течение долгих лет, у нее сохранились до самого конца, – продолжал намекать Горелов. – Акробатика – дело серьезное. Ты должен уметь правильно падать, правильно переворачиваться в воздухе, чтобы приземлиться, не сломавшись.
Ох, ты ж, мать моя. И как мне в голову не пришло раньше? Хотя нет. Не могло прийти, я же пока что собираю анамнез. И я бы обязательно догадалась, но Горелов опередил меня.
– Подполковник Кирьянов сказал, что она выпала из окна. Дом высокий, сами видите. Но акробат смог бы свести травмы к минимуму хоть как-то. Вам так не кажется?
– Думаете, что при падении она вполне могла бы сгруппироваться и даже выжить? – спросила я.
– Именно так, – подтвердил Егор, – но только в том случае, если она сама сделала бы прыжок. То есть заняла исходную позицию, «включила» мышечную память, рассчитала траекторию и прочее.
– Тогда это не было бы похоже на падение. Или травмы были бы менее серьезными, – предположила я. – Не забываем, что любой профессионал может ошибиться и дать маху на ровном месте.
– Нет, нет, нет, – замотал головой Горелов, – не ее случай.
– Но зачем ей показывать акробатические трюки таким способом? – не отставала я. – В этом же нет никакого смысла. Зачем сигать из окна?
– А она и не сигала, – перебил меня Горелов. – Ей помогли.
Я задумалась. Вот, значит, как. Вместо несчастного случая назревает даже не самоубийство, а убийство.
– Она могла поскользнуться, когда мыла окна, – предположила я. – Внезапно сорвавшись с высоты, любой мог бы растеряться.
– Я о том и говорю, – с нажимом произнес Горелов. – Ей незачем было сводить счеты с жизнью. Вчера она была счастлива. Мы виделись, и она сияла. А сегодня ее нет.
Несмотря на то что Егор выпил, он казался совершенно трезвым. Рассуждал здраво, а не как человек, который воодушевился, подогрев себя спиртным.
– Остается мойка окон, во время которой она оступилась, или что там еще? – спросила я. – Убийство? Вы предполагаете, что ее могли специально выбросить из окна? Или заставить это сделать?
– Да не мыла она окна! – выкрикнул Горелов, потеряв терпение от моей непроходимой тупости. – Не мы-ла! Она высоты боялась, как огня!!! Понимаете? Вот это я и не сказал вашему Кирьянову! И говорю теперь вам!
Глава 3
Впрочем, Егор вскоре успокоился. Извинившись и выслушав мои уверения в том, что я уже давно все забыла, он решил сменить вино на чай.
Жарища ушла спать. Наступило время теплого марева, которое вскоре должно было уступить место сумеркам.
– У вас есть ключи от ее квартиры? – спросила я.
– Откуда? – удивился Егор.
– На всякий случай, – предположила я. – Вы же дружили. Мало ли что?
– Дружили, но не до такой степени, чтобы я мог в любое время зайти в ее дом, – напомнил Егор.
– Значит, попасть к ней в квартиру невозможно?
– Ключи были у Вики, но она уже в больнице, – вспомнил он.
– Откуда вы знаете, что Вику увезли в больницу?
Мой вопрос Горелова нисколько не смутил.
– Я был неподалеку и слышал, как Нина говорила о клинике подполковнику Кирьянову, – объяснил он.
Нина?! Я не ослышалась? Горелову известно, что Вика страдает целым букетом психических расстройств, но это можно объяснить тем, что он был частым гостем в доме погибшей Елены Соломко. Но Нину Тимофеевну-то он откуда знает?
– Какая такая Нина? – поинтересовалась я.
– Нина, и все. Не знаю фамилии, не знаю отчества. Это психиатр, лечащий врач Вики. Она навещала ее, нас однажды Елена познакомила.
– Понятно.
Блин, я могла бы сама догадаться. Но Горелов словно опережал меня на несколько шагов.
– Поэтому возможности попасть к Елене в дом у меня нет, – заключил он.
– Я поняла. Ничего, полиция вскроет дверь. Обязательно. Там все равно нужно все проверить.
– Когда вскроет?
– Скоро, Егор. Очень скоро.
Задумавшись, я взяла из стакана хлебную палочку и сунула ее в рот. Она оказалась соленой, с привкусом чеснока.
Значит, нет у Горелова доступа к нужной двери. Вообще-то вскрывать квартиру Елены могут совсем не скоро. А вдруг у нее на плите что-то готовилось, когда она упала?
– Егор, мне обязательно нужно попасть к ней в дом, – твердо заявила я и поднялась с табуретки.
Горелов смотрел на меня снизу вверх, и его взгляд выражал ужас и восхищение одновременно.
– Ладно, – пробормотал он. – А я при чем?
– Просто ставлю в известность. У меня с собой есть целый набор отмычек. Попытаюсь их использовать.
– А что вы там будете делать? – напрягся Горелов.
– Осматривать территорию.
– Обыск?
– Упаси, боже. Просто осмотрюсь.
– И я вам тоже там нужен?
Я осмотрела его с головы до ног.
– Сгодитесь.
– Ну, спасибо. Обрадовали. Теперь жизнь обрела смысл.
Горелов молча скрылся в комнате. Вернулся через минуту с сумкой через плечо.
– Набор на все случаи жизни, – сообщил он, похлопав по сумке. – А это законно?
– Ну, я же показала вам удостоверение, – напомнила я. – И я дружу с подполковником Кирьяновым. Перед ним и буду отвечать. И потом, Егор, мне бы даже хотелось, чтобы вы были рядом. В память о Елене.