Вечный шах
Шрифт:
свалится, и он у нас блондином окажется, - объяснила Валя свое присутствие
и поманила Виктора пальчиком.
– Идите ко мне.
Виктор подошел. Валя профессионально осмотрела фингал, потом нежно
ощупала. Открыла свой чемоданчик, поискала в нем что-то, приговаривая:
– С таким лицом людям показываться нельзя, Виктор Ильич. Сейчас мы
вас слегка затонируем, и будете вы смуглый красавец без синяков. Только
придется
Смуглый красавец лежал на траве и смотрел в небо, когда к нему
подошел боец Красной Армии. Подошел, сел рядом, обхватил руками высокие
сапоги и спросил:
– Как живешь, Витя?
– Как в раю, - ответил Витя, с трудом перевалился со спины на живот,
глянул на Петра и сказал: - У меня к тебе серьезные дела.
– Самое сейчас серьезное дело - подсечку как надо провести.
– Так ведь и я про подсечку. Ты покойного Серегу знал?
– А как же. Он в свое время ко мне в группу просился.
– А ты не взял, - закончил за него фразу Виктор.
– Почему?
– Почему, почему? По кочану и капустной кочерыжке. Долгий разговор.
– Ты - коротко, - посоветовал Виктор.
– Он - штымп. Цветной, - коротко ответил Петр.
– С фени на русский переведи, пожалуйста.
– Он в особом отряде КГБ служил. А я, как сынок человека,
отгрохавшего срок от года моего рождения до года моего окончания средней
школы, особо не обожаю товарищей из этой конторы.
– Мне он говорил, что в ВДВ служил...
– Мало ли что он говорил!
– Ну, а ты откуда узнал про КГБ?
– Один его приятелек по секрету сообщил. Хотел Сереге помочь: вот,
мол, из какого заведения!
Не дал договорить второй боец Красной Армии.
– Петр Васильевич, там требуют, чтоб начинали, - подойдя, оповестил
он. Петр поднялся с травы, обнял бойца за плечи, сказал весело:
– Все в порядке, Гена. Ты сделаешь, как надо. А если случайность
какая, я подстрахую.
– Хочется им всем нос утереть, - признался Гена.
– Утрем, не беспокойся, утрем!
– пообещал Петр.
– Ты еще в свои пятьдесят с хвостиком в дублерах ходишь? -
поинтересовался с травы Виктор.
– И основным, бывает, прохожу, - скромно ответил Петр. - Ну пошли,
Гена.
Двое красноармейцев удалялись. Виктор приподнялся на локте, крикнул
им в спины:
– Мы с тобой не договорили, Петя!
...Витязь в шишковатом суконном шлеме и в гимнастерке с алыми
разговорами
фонтаны, комьями взлетала земля, кучился, клубился, стелился серо-желтый
дым.
Взрыв рядом, совсем рядом, один, другой... Всадник, казалось, ушел от
них, но еще один, последний, рванул под брюхом коня, и конь, взлетев,
сделал кувырок через голову. Медленно рассеялись дым и пыль. Конь
осторожно вставал на передние ноги, а всадник неподвижно лежал, раскинув
руки.
– Стоп!
– восторженно закричал режиссер.
Оператор с крана показывал большой палец.
Американизированный комбинатор на партикабле сотворил из большого и
указательного пальцев букву "О". О'кей, значит.
Витязь уже поднимался на ноги, и к нему, беспечно помахивая нагайкой,
шел непревзойденный маэстро трюка Петр Никифоров.
– Снято!
– еще раз закричал режиссер. И тотчас в съемочной группе,
как в колбе после подогрева, началось броуново движение. Нет ничего в
кинопроизводстве более деловитого, более организованного, более
стремительного, чем сборы к отъезду домой.
– Поздравляю, - сказал Виктор, подойдя к режиссеру.
– Господи, снято! Господи, пронесло!
– глядя на Виктора счастливыми
глазами, возблагодарил бога Андрей.
– Ты знаешь, ощущение такое было: нет,
добром это не кончится, нет, что-нибудь страшное случится! Господи, снято!
Подошедший к ним вместе с Геннадием маэстро трюка услышал последние
слова:
– У нас никогда ничего не случается. Фирма веников не вяжет, она
покупными парится. Витя, я в миг переоденусь, и вместе в город поедем. Я
тебя довезу.
– Тогда я машину забираю, - радостно решил режиссер, глядя вслед
идущим к автобусу трюкачам. Хлопнул Виктора по плечу, сказал, как о давно
решенном: - Значит, через два часа опять встретимся.
И побежал к черной "Волге", которую ценил как атрибут избранности.
Виктор ни черта не понял про встречу через два часа, но задумываться
об этом не стал. А через десять минут, выводя свой потрепанный
"фольксваген" на Севастопольский проспект, Петя все объяснил:
– Я столик в ресторане Дома кино заказал. Приглашаю.
– Директор, режиссер, оператор, я и вы с Геной, - подсчитал
догадливый сценарист.
– Значит, столик на шестерых. Правильно, Петя?