Вечный ястреб
Шрифт:
– Как поживаешь, отец?
– Да уж чего хорошего, когда у тебя зять ворюга! – рявкнул Маггриг.
Мэг вздохнула и оставила их одних.
– Можно ли так говорить с мужем собственной дочери?
– В злосчастный день ты переступил мой порог. – Маггриг прошел к столу, налил себе меду, посмаковал. – Знакомый вкус. Такой мед Интош варит.
– В самом деле?
– Только этого мне и не хватало для полной радости. – Маггриг скорбно смежил глаза. – Под окном пасется мой племенной бык, в кубке плещется мед моего доброго друга.
– Поздравь его от меня. Лучшего я
– Непременно. А Гаэлен где же?
– Я отправил его в деревню знакомиться с другими ребятами.
– Разумно ли это?
Касваллон, посерьезнев, налил и себе.
– Этого все равно не минуешь. – Он предложил Маггригу стул, сел напротив, отпил глоток. – Он парень хороший, Маггриг, но много испытал на своем веку. Как бы они его не обидели. Агвейн у них верховодит.
– Зачем же ты послал его к ним?
– Поучиться. Человек только и делает, что учится выживать. В городе он прошел неплохую школу – теперь должен усвоить, что в горах жизнь точно такая же.
– Горькие слова. Будто и не твои.
– Все меняется, и я тоже. Я видел, как аэниры разграбили Атерис. Они орудовали, как лисы в курятнике.
– Я слышал, ты встречался с ними в горах?
– Было дело, – хмыкнул Касваллон.
– Двоих убил, говорят.
– Убил. Поневоле.
– Как думаешь, они нападут на нас?
– Война неизбежна.
– Согласен с тобой. Ты уже говорил с Камбилом?
– Он на дух меня не выносит, – засмеялся Касваллон. – Если я говорю «добрый день», он это принимает за оскорбление.
– Так поговори с Леофасом. Подумайте, как вам быть.
– Да, пожалуй. Он человек сильный.
– Больше того, он хитрый.
– Прямо как ты.
– Точно. Как я.
– Я повидаюсь с ним. А за свои стада можешь не беспокоиться, я этим больше не занимаюсь. Атерис отбил у меня вкус к подобным делам.
– Рад слышать.
Касваллон вновь наполнил их кубки.
– Разве что за Интошевым медом еще наведаюсь.
– Я бы не советовал.
3
Агвейн обсуждал, как им проучить низинника. Еще с десяток парней – сыновья старшин, которые сами со временем станут старшинами – сидели около сына лорда-ловчего широким кружком и слушали молча, без возражений. Гвалчмай тяготился этим. Сам сирота, он знал, что такое одиночество и холод внутри. Его не обижали лишь потому, что он всегда забавлял других и состоял на побегушках у старших мальчиков. Страх прочно сидел в его сердце. Когда Гвалчмаю было семь лет, его отца убили за браконьерство на землях Паллидов, мать сгорела от легочной болезни всего через год. Мальчика взял к себе Бадрейг, чей сын был ровесником Гвалчмая. В их доме Гвалчмаю жилось хорошо, но он очень любил родителей и несказанно горевал, потеряв их.
На пороге пятнадцати лет он был самым низкорослым из своих сверстников. Гвалчмай хорошо бегал и метко стрелял, но для первенства в этих искусствах ему недоставало силенок. В беге на короткие расстояния он побивал самого Агвейна, из детского лука на двадцати шагах попадал в цель лучше взрослых фарленских лучников – но большой лук он просто не мог согнуть, да и стреляли
Агвейн, высокий, пригожий, с ослепительной улыбкой, не был вообще-то злым, но сегодня, расписывая, как они будут мучить низинника, так и кривился от злости. Гвалчмай не понимал этой жестокости и жалел, что ему не хватает смелости высказаться. Остальные ребята слепо повинуются Агвейну – вся надежда на Лейна. Сын Леофаса пока что молчал, и его точеное лицо оставалось бесстрастным. Молчал и его здоровенный брат Леннокс. Скажи что-нибудь, молил взгляд Гвалчмая – и серые глаза Лейна, будто в ответ на его мольбу, улыбнулись.
– Думаю, этому Гаэлену и так порядком досталось, Агвейн. Зачем еще добавлять? – На душе у Гвалчмая стало легче, но Агвейн не собирался никому уступать.
– Я же не предлагаю его убивать. Это всего лишь шутка, что тут плохого?
Лейн, глядя ему в глаза, запустил руку в свои длинные волосы.
– А хорошего что? Такие шутки недостойны тебя, родич. Всем известно, что твой отец Касваллона не любит, но это их дело, не наше.
– Мой отец здесь совсем ни при чем, – сердито ответил Агвейн. – Ты, Леннокс, тоже на стороне брата?
– Как всегда, – повел широченными плечами Леннокс.
– А своей головой ты когда-нибудь думаешь, дубина?
– Бывает, – улыбнулся Леннокс миролюбиво.
– Послушаем остальных. Что скажете?
– Да ну, позабавимся, – отозвался Дрейг, названый брат Гвалчмая. – Какой от этого вред? А, Гвалч?
Все посмотрели на Гвалчмая, и душа его ушла в пятки. Всю свою жизнь он избегал споров, а тут куда ни кинь, всюду клин. Лейн и Леннокс – его друзья. Лейн суров по натуре, но своих в беде не бросает, а Леннокс при всей своей силище очень добр. Агвейн, с другой стороны – сын Камбила и признанный вожак фарленских подростков. Дрейг Гвалчмаю вроде бы брат, и нрав у него горячий. Остальные пятеро, кого ни возьми, выше и сильней Гвалчмая.
– Ну, так что? – налегал Дрейг.
– Я как все, – промямлил Гвалчмай. Он не хотел смотреть на Лейна, но все-таки посмотрел. Лейн ничего не сказал, только улыбнулся – и жалость, которую Гвалчмай разглядел в этой улыбке, больно задела его.
– Значит, договорились, – широко усмехнулся Агвейн.
Его план был прост. Карен без всякого злого умысла проговорилась, что Касваллон сегодня пошлет Гаэлена на луг, где собирается деревенская молодежь. Агвейн предложил раздеть парня догола и прогнать домой, настегивая березовыми прутьями.
Лейн и Леннокс, отошли в сторону и растянулись на травке. Гвалчмай сел на бревно, горько сожалея, что не остался дома.
Услышав, что остальные замолкли, он поднял глаза. К ним шагал рыжий худенький мальчик в зеленом, отороченном кожей камзоле. Над левой стороной лица, где багровел свежий шрам, виднелась седая прядка. На широком поясе висел охотничий нож. Видно было, что парню не по себе. Лейн с Ленноксом пропустили его беспрепятственно, и Гвалчмай заметил, как стиснуты у него зубы.
Он подошел к ребятам, глядя прямо на Агвейна. Гвалчмай передернулся, разглядев налитый кровью белок его левого глаза.