Вечный ястреб
Шрифт:
– Меня зовут Гаэлен, – представился мальчик.
– Что мне до этого? – отозвался Агвейн.
– Я вижу, что главный здесь ты.
– Молодец, низинник. Приметливый.
– А ты мне свое имя не скажешь?
– Зачем? Ты нас по именам звать не будешь. Ты как волчонок, принесенный из леса – породистые собаки с ним не станут водиться.
Гаэлен молча соображал, как быть дальше. В Атерисе много воров и много воровских шаек, но он всегда промышлял один. Ему уже не раз приходилось бывать в таких переделках. Еще немного, и его
В жизни, однако, он крепко усвоил, что нельзя позволять врагу диктовать условия.
– Чего ж мы стоим-то? – сказал Гаэлен, заставив себя усмехнуться. – Делайте с волчонком то, что задумали.
– Что? – опешил на миг Агвейн.
– Ты ведь уже сговорился со своими дворнягами, так что валяйте. Я вам сейчас помогу. – Гаэлен медленно, обманывая противника, подошел к Агвейну и двинул его кулаком в лицо.
Тот свалился, а Гаэлен отскочил и выхватил нож. Агвейн, поднявшись, достал свой клинок.
– За это я тебя зарежу, низинник! – Агвейн двигался грациозно, соблюдая безупречное равновесие. Другие мальчишки, тоже вооружившись, раскинулись полукругом у него по бокам.
– Ну, довольно! – Стройный парень, лежавший поодаль, встал рядом с Гаэленом. – Больше чем довольно, я бы сказал. Твоя шутка не удалась, Агвейн. – Его громадный спутник подошел к Гаэлену с другой стороны.
– Не вмешивайся, – предупредил Агвейн. – Я ему серд–це вырежу.
– Стань позади меня, – велел Гаэлену главный из двух заступников.
– Я его не боюсь.
– Стань, я сказал. – Парень говорил негромко, но властно. Гаэлен заартачился, и великан, сдавив своей ручищей его плечо, произнес тихо: – Лучше тебе послушаться. Лейн – он знает, что делает.
Гаэлен повиновался, а Лейн, выйдя вперед, уперся животом в лезвие Агвейна.
– Хочешь и меня зарезать, родич?
– Ты знаешь, что нет.
– Ну так подумай. Парень не промах, он смелый. Понял, что вы собираетесь его вздуть, и не дался. Не годится его за это наказывать, правда ведь?
Агвейн спрятал нож.
– Он низинник. Я никогда его не приму, и друзья мои тоже. Кто за меня, тот ему враг.
– Только не мы с Ленноксом.
– Тогда ты мне больше не друг. Пошли отсюда! – Все потянулись за Агвейном.
– Я после вас догоню, – сказал отставший Гвалчмай, когда Дрейг окликнул его.
– Не вздумай, Гвалч! – подбежал к нему Дрейг. – Ты же слышал, что Агвейн сказал.
– Я остаюсь со своими друзьями.
–
Гаэлен тоже убрал нож.
– Я Лейн, сын Леофаса, – назвался его темноволосый, сероглазый защитник, протянув ему руку. – А это мой брат Леннокс и мой кузен Гвалчмай.
Гаэлен пожал руки всем троим и спросил:
– Почему ты за меня заступился?
– Дело не в тебе, а в Агвейне.
– Не понял.
– Он храбрый парень и друг хороший. Прирезал бы тебя со злости, а потом бы раскаивался. Так-то он не вредный, не злой. Просто чересчур высокого о себе мнения, весь в отца, и любит командовать.
– Выходит, я тебя с ним поссорил. Прости.
– Ты не виноват. Они отца твоего хотели унизить, а не тебя. Касваллона у нас не любят.
– За что?
– Не хочу сплетни передавать. Мне он нравится, но другим нет, а в кланах такие дела обычно заканчиваются кровной враждой. Мы люди воинственные, как ты уже понял.
– Касваллон не такой.
– Может, и не такой, но ты должен был видеть в горах, на что он способен.
– Ты слышал, да?
– Кто ж не слышал? Мой отец возглавлял охотников, провожавших аэниров за пределы Фарлена.
Ребята уселись на траву. Солнце ласково пригревало их. Леннокс и щупленький ярко-рыжий Гвалчмай все больше помалкивали, а Лейн расспрашивал Гаэлена про городскую жизнь и про вторжение аэниров. Гаэлену больно было вспоминать об этом, и он вновь перевел разговор на Касваллона.
– Я понимаю, что тебе неохота сплетничать, но я здесь чужой, и мне надо знать, почему моего… отца так не любят в клане.
– Касваллон самый богатый у нас в долине. Скота и пшеницы у него больше всех, если не считать Камбила. При этом он держится особняком, и лорд-ловчий его ненавидит.
– Он не похож на богатого. В Атерисе у богачей… были мраморные дворцы и золотые кареты. И много слуг. А ходили они в перстнях, браслетах и ожерельях.
– У нас так не принято. Мы вольный народ. А у Касваллона больше сотни издольщиков. Захоти он, мог бы основать новый клан. Он очень богат, поверь мне.
– Почему ж он тогда не отделится? Раз его тут невзлюбили… взял бы и сделался сам лордом-ловчим.
– Ему пришлось бы оставить все свои земли в долине и поселиться где-то еще, а это теперь непросто. На северо-востоке до самых нижних земель сидят Хестены, к северу от них Паллиды. Остальная земля на шесть дней пути вся фарленская, а дальше грызутся между собой мелкие кланы – Лода, Дунильд, Ирела. Кроме того, Касваллон – Фарлен и Фарленом останется.
– Ох, как есть хочется, – сказал вдруг Леннокс.
Гаэлен выудил из кошеля на боку ломоть мясного пирога и дал ему. Леннокс, поблагодарив, тут же расправился с угощением.
– Мой отец тоже был бы богат, – сухо заметил Лейн, – не будь братец таким прожорливым.
– Он ведь большой, – вступился Гаэлен. – Никогда не думал, что парень, наш ровесник, может быть таким здоровенным. – Леннокс, вымахавший уже выше шести футов, обладал бычьей шеей и богатырским туловищем. На широком лице проступал темный пушок.