Вечный Жид
Шрифт:
Вознесенный на три тысячи метров, Станислав Гагарин как бы парил над столицей. Но едва чувство неуютности от сочинителя передалось Агасферу, тот вернул кораблю материальность, и писатель оказался в овальном салоне, под которого был прозрачным, а сам писатель сидел в кресле с подлокотниками напротив пришельца, испытующе глядевшего на землянина.
— Да, этим именем я назвался тогда на «Вацлаве Воровском», — проговорил Вечный Жид. — И хочу повторить, что словосочетание Ф а р с т К и б е л несколько приближает вас к тому имени, которое я носил все это время, пока находился на Земле.
Писатель вдруг подумал о том, что у этого сверхсущества не может быть ч е л о в е ч е с к о г о имени, но вслух ничего не сказал.
— Наверное, вы правы, — согласился Зодчий Мира, — поэтому зовите меня по старинке Агасфером… Зачем запутываться самому и смущать читателей. Агасфер, Вечный Жид — так проще. Да еще, если кто слышал эту легенду, знаком с четырехтомным романом Эжена Сю…
— Знаете, я не нашел упоминания о вас ни у Брокгауза с Эфроном, ни в Библейской энциклопедии, — сказал писатель.
— Наверное, составители не сочли историю моего тезки столь значительной, — усмехнулся Вечный Жид. — Может быть, оно и к лучшему так… Как знать?
— А что дальше? — показал рукою вниз Станислав Гагарин.
— Половина дела позади… Используя космическую энергию, я остановил для планеты Земля время. Потом перенес Землю на сутки назад, в прошлое. Сейчас планета пребывает в промежуточном состоянии, она как бы застыла между материальным бытием и эфирным н и ч т о. Одним словом, Земли п о к а не существует.
— А это? То, что мы видим внизу?
— Только изображение Москвы, схваченное и развернутое в зрительный ряд мгновение. За ним ничего нет… Его надо еще з а п у с т и т ь, Станислав Семенович.
— Так запускайте же, черт возьми! Чего вы медлите? — вскричал писатель.
«Я ведь так и не увидел собственный дом, — подумал Станислав Гагарин. — Мы ведь на Власиху не попали, хотя и были рядом. Как там Вера, Николай с Леной, внуки?»
— С ними все в порядке, — успокоил писателя Вечный Жид. — Власиху разрушения не постигли, сюда толчки не добрались. И потом — здешний узел внушительно укреплен… Центральный командный пункт стратегических ракетчиков — а это вам, как говорят русские, не хрен собачий!
— И этот, так сказать, хрен тоже сейчас того… В состоянии эфирного покоя, блаженного спокойствия Сфайроса? — спросил сочинитель.
— Увы, — подтвердил Агасфер. — Я же говорил вам: вся планета…
— И как же вернуть сие сферическое эфирное единообразие в грубое вещественное разнообразие? Извините, может быть, у вас другие термины и параметры, а я шпарю по варианту Эмпедокла.
— Еще один достойный провидец, с которым я вас как-нибудь познакомлю, — пообещал Вечный Жид. — Потерпите, Земля вернется в прежнее состояние… Чтобы з а п у с т и т ь время необходима большая энергия, нежели та, которую я затратил на то, чтобы о с т а н о в и т ь время, да еще пришлось сдвинуть его… Но сутки у нас с вами будут. За это время мы найдем тех, кто использовал против России сейсмическое оружие и устроил в Москве судороги планеты.
— Неужели такое оружие существует?
— К сожалению… И если мы не остановим их — ситуация повторится.
— И сестра милосердия…
— Снова погибнет… А с нею десятки и сотни тысяч погребенных обломками зданий, похороненных заживо в тоннелях метро Москвы. Можем ли мы с вами, писатель Земли Русской, допустить такое?
Ужас, охвативший Станислава Гагарина, лишил его дара речи, он сумел лишь в себе найти силы молча кивнуть.
— То, что уже произошло в столице, не поддается никакому описанию, — сказал Агасфер. — Поначалу я хотел вас разбудить, когда только о с т а н о в и л время, как бы законсервировал разрушенную Москву, хотел, чтобы увидели катастрофу собственными глазами. Но пощадил и вас, и ваших читателей. Довольно и того, что вы пережили в больнице на Каширке.
— Спасибо, — искренне поблагодарил писатель, хотя в душе его шевельнулось сомнение: не п р о с п а л ли по вине Агасфера нечто такое, что следовало бы увидеть самому и рассказать соотечественникам в романе.
— Вам еще многое предстоит пережить и перечувствовать, дорогой сочинитель, — улыбнулся Вечный Жид, тотчас же прочитавший мысли землянина. — Я попросту пощадил вашу психику. Возможности человека ограничены, увы… И того, что позволено Юпитеру…
— Не позволено быку, — закончил Станислав Гагарин. — Благодарю за опеку, и, наверное, вы правы… Но кому это было нужно?
— Врагам России. Ваша держава уникальна и неповторима. Она словно кость в горле у л о м е х у з о в, агентов Конструкторов Зла, с которыми Зодчие Мира ведут постоянную борьбу.
Силы Зла мечтают установить на планете Земля мировое господство, и мешает им в этом только Россия!
— Это мне доподлинно известно, — вздохнул Станислав Гагарин. — И как я мечтаю разоблачить заговор против Отечества!
— Землетрясение в Москве — составная часть заговора, — заметил Агасфер. — Я и прибыл сюда, чтобы помочь и вам лично, Станислав Семенович, справиться с локальным пока заговором, организованным по наущению л о м е х у з о в Федотовой и ее хищными янычарами, а также с заговором против России, всего человечества, ибо судьба России и судьба остальных землян неразделимы.
— Я готов на любые испытания, — просто сказал писатель.
— Мы в этом не сомневались… Но, кажется, надо з а п у с к а т ь время. Итак, мы встретились с вами 22 апреля 1992 года. Сейчас снова 21-е число, восемь часов утра… Поехали!
Казалось, что внизу ничего не изменилось. Но это только казалось. Станислав Гагарин будто изнутри ощутил, что б е с к а ч е с т в е н н ы й богоподобный эфир как бы сконденсировался в ощутимую организмом, рецепторами проник в физическую реальность.
Лежащая под ними Москва т в е р д е л а, превращалась в ч у в с т в е н н о воспринимаемую действительность, осязаемый континуум, где восстанавливались механические величины.
Корабль Агасфера, который Станислав Гагарин толком и не разглядел, висел над Лужниками, и с высоты трех километров столица Руси Великой, непоколебимый Третий Рим, его мощные просторы просматривались всеоглядно.
Еще мгновение, и писатель понял, что Москва обрела жизнь, время, остановленное могущественным Зодчим Мира, возродилось и потекло вновь.