Веда. Постижение Руси. Начало XXI века

Кривошеев Алексей Викторович

Две силы. Две иерархии. Одна неизменна. Совесть — душа — боги. Другая мобильна и постоянно изменчива, и постоянно приспосабливается. Новая мода, новая форма, новинка, скидка, распродажа, новое лучше старого, евро- стандарт и т.д. Поворот головы на запад, поворот головы на восток. Эй, парень, ты отстал от жизни. Это другая иерар­хия: новая обёртка — клёвая форма — крючок — верёвочка и Кукловод. Реализация этой иерархии — рабство с потерей совести — души — богов, и обретением «всех благ».

Реализация первой иерархии: воля — личность — сво­бода бессмертной индивидуальности.

Две полярные силы: Светлые Боги и Серый кукловод.

Два пути

Светлые Боги призывают к битве за свободу бессмерт­ной индивидуальности во имя любви космической. Серый кукловод призывает к рабству во имя временных благ во исполнение холодного равнодушия. Кукловод питается пси­хической

энергией. Рад бы съесть и душу — вот только не может расщепить его желудок материи души. Содержит по­беждённые души в изоляции в своей серой утробе до време­ни. А вот психические испражнения рабов — пища по зубам. Машина хорошо отстроена, и эмоциональный смрад тянется широкими потоками в утробу кукловода.

Человек изначально обладает богатым спектром энер­гий и огромным потенциалом к пробуждению не проявлен­ных в нем энергий. Но все его энергии и потенции становят­ся достоянием другого. Да, очень мрачной личности, лик чей хорошо, просто мастерски вуалируется бесконечным числом форм бутафорского благополучия и бутафорских идеалов.

Интересно, что для меня столкновение двух сил ещё выражалось и в столкновении двух генотипов: русского и азиатского. Наполовину (по отцу) я азиат. Но, исходя из направленности пути моей души, я обратился к русским богам. Поэтому эти два генотипа во мне долго противо­стояли, пока не начал вырисовываться некоторый прототип гомеостаза. Я просто энергиям каждого генотипа нашёл свою нишу реализации, хотя энергии азиатского генотипа пришлось изрядно потеснить и в некоторых моментах даже полностью запереть до последующего преобразования.

Честно говоря, я не в пользу какого-то генотипа. Я даже признаюсь честно, что моим управляющим боже­ством, Богом моей жизни, моей бессмертной жизни, явля­ется божество космического статуса не имеющее прямого и непосредственного отношения к пантеону русских богов. Но дело в том, что в русском генотипе есть след, оставлен­ный движением света русских богов и, во-вторых, в нем ещё достаточно степеней свободы, он ещё свеж и молод, и даёт повод к непредвзятым исканиям. Вообще, для ищущей души идеально родиться в России с русским генотипом. Правда материальное будет изрядно страдать. Не потому, что русские не умеют работать с материей, а потому, что, во-первых, у них другие ценности, а, во-вторых, они менее были поражены вирусом брюхоспасительной психологии. Хотя на данный момент русских осталось уже почти ничего, да и то половина из них стали «новыми русскими», можно сказать мутировали в новый подвид: физический генотип — русского сложения, а внутри... сами найдёте подходящее слово. Для себя я его уже нашёл.

Итог: определись с силами, с которыми ты будешь ра­ботать или на которые ты будешь работать, вывери и взвесь, и начинай внутреннюю селекцию-вивисекцию.

Те силы, на которые ты поставишь в своей жизни, и будут тебя созидать, либо грабить и судить тоже.

Ошибешься в полградуса — в конце пути окажешься на тысячи километров в стороне от цели, а сил грести уже не хватит. Итак, «Феу» — вспомни свой изначальный вну­тренний огонь — свет. Своё истинное богатство, распознай его, стань им, отбрось все влияния извне, заземлись в своём источнике. Твоё вдохновение в изначальной силе «Феу». «Уруз» — разберись с силами, которые тебя будут вести по пути, которые будут опорой в твоей жизни. Каждое слово, сказанное тобой, даже каждый взгляд имеет скрытый мо­тив, силовую подоплёку, разберись на кого ты работаешь, и кому возвращается сила и энергия твоего слова и взгляда. Из этих мелочей будет сложена стратегия твоего пути.

Чувствую, круто загнул — перебираю. Это уже звучит как напутствие йогу. А писать-то я стараюсь для народа. Народ хочу спасти. Люб и дорог мне русский народ. Как брат родной. Смотрю в гущу постсоветского населения и вижу просветы белые, золотистые — то чудом уцелевшие головы многократно казненного народа, казненного за то, что как белая ворона, как бельмо на глазу, вроде особо не вредит никому, да и непонятно, что от такого ожидать. Луч­ше петлю ему на шею, так спокойнее будет. Да, непонятные были его идеалы, склад его души, его жизни. Не успел он окрепнуть и на ноги встать, как соседи в нём уже разглядели белую ворону. Да и былые белые головы уже почернели от горя, а может быть просто для маскировки, чтобы не так в глаза бросалось, а то последние бошки оторвут, не побрезгу­ют. и глаза-то голубые редко встретишь. Потемнела душа народа, потемнела, но не вымерла. Пусть волосы тёмные, а глаза зелёные, даже карие, лишь бы душе своей не изменил, не встал на колени и не протягивал руки. Многие так и ушли безвозвратно с земли, не встав на колени, но сбросив с плеч голову. Но живее они тех, кто уцелел. Живее! Видел я их, и на Земле тоже. Велика их сила теперь. Пред их силой тря­сутся твари земные, но на земле их число не велико. Сложно им этот порог переступить, слишком много условностей для прихода такой души сюда. Но это тема уже следующей руны.

Турс. Великан. Первочеловек. (Шип)

Если человек, покинув отчий дом, в круговороте собы­тий забыл о нём, но в трудный момент ищет опору в памя­ти, выкапывая из хлама воспоминаний родительское тепло, улыбку и ключевое слово, дабы не похоронить окончательно золотую нить своего рода и себя в том числе, то я думаю, это и есть тот момент самоосознания, с которого и начинается самостоятельное бытие человека мыслящего. Он вступает в борьбу за право существовать, существовать как носитель святых ценностей, ценностей, благодаря которым его жизнь имеет смысл, ценностей, которые являются символом, зна­ком и молитвой его собственного рода. Он не нападает ни на кого, навязывая свои ценности. Они слишком ценны, чтобы их кому-нибудь навязывать, они слишком драгоценны даже для того, чтобы просто выставлять их на всеобщее обозре­ние. Кто дорос, тот и так их увидит и распознает. С таким можно и поделиться своими ценностями. Но он непреклонно защищает свои ценности, во что бы то ни стало, ибо жизнь сама по себе имеет начало в своей собственной ценности. И если для обычного человека эта фраза абстрактна, то для тех, кто «выжил» на этой земле, — это самая реальная ре­альность, — это ключевой опыт, который они выносят с этой земли. В непримиримой борьбе за ценности своего рода ин­дивидуальность неизбежно их преумножает и привносит в сокровищницу своего рода.

Так и народ, будучи «большим человеком», обязан от­стоять свои ценности, преумножая их в непримиримой борь­бе. Если народ отстоит и сохранит свои ценности, он будет жить, «жить» в космическом смысле слова, он отвоюет у этой земли право быть, ибо земля — это суровое место ис­пытания для претендующих на бессмертное космичное су­ществование. Только совершенный узор бытия, сотканный нитями собственных жизней, даст ключ — силу размыкаю­щую колесо школьных будней.

Если русский народ будет пытаться следовать за запа­дом или за востоком, то он станет не пригоден как инстру­мент для своей собственной души. Он должен слушать свою душу! Если он однажды вспомнит свою колыбель, если он однажды вспомнит те просторы, на которых он поднимался, то не ровен час он и вспомнит напутствующее слово своих родителей. Он непременно его разберёт. Оно не записано ни в Библии, ни в Коране, ни даже в Ведах и Упанишадах. На это можно смотреть как на блистающий опыт других на­родов. И если даже он не найдёт этого в своих пожелтевших манускриптах, то тогда он должен прочесть это на скрижалях своего сердца и написать это сейчас, если требует того бумага.

И появляются люди, ищут по закромам истории, нахо­дят обрывочки, пишут, тренируются, и просвечивает сквозь это нечто, вырисовывается облик. Хотя не надо сильно ту­житься — русскому народу это легко даётся, когда он не по­рождает искусственно проблему. Его писания звучат в его народных песнях. Даже песни советских времён несут напев безвременной русской веды. А сколько русских поэтов я бы назвал «ведунами», напевших русскую веду на разные лады.

Русский народ не любит говорить о своём Боге. Он живёт Его красотой. Он её поёт. В этом — раскрытие сердца народа. В его языке, песнях, стихах, сказках, рассказах — во всём, что он творит из своего собственного вдохновения — тепло вод его собственной Веды. Просто её надо распознать. Звучание её совершенно индивидуально и неповторимо.

Может быть не набрана ещё критическая масса стра­даний или не накоплена критическая масса размышлений, чувств и переживаний, не хватило атмосферного давления всеобщего неблагополучия и температуры собственного брожения, чтобы пошёл процесс кристаллизации собствен­ной души народа. Может быть, мы не достигли ещё самого дна, чтобы ощутить неутолимое желание стать тем, чем хо­тели видеть нас наши Боги.

Мы не сможем придумать себя, мы не сможем экономи­ческими и политическими телодвижениями обеспечить себе право на существование. В лучшем случае, как страна уже ставшая сырьевой базой для запада и востока, мы сможем стать хорошим генетическим сырьём для других народов. И это уже происходит. Граждане нашей страны согласны быть кем угодно, только бы получить вид на жительство за грани­цей. Работать кем угодно, выйти замуж за кого угодно. Пол­ное безразличие к своему статусу, человеческому статусу. Но ведь под ногами наша земля. Она не хуже никакой другой земли. В древности народы Евразии, заселяя земли, называ­ли их святыми землями: «Это моя земля, это святая земля». Что делало её святой? Народ делал её святой. Он освещал её своим присутствием, он освещал её своим почитанием, своим отношением, своим духом. Он готов был стоять за неё до смерти — ибо смерти для таких людей не существовало.