Веди свой плуг по костям мертвецов
Шрифт:
– Чего вам еще? – крикнул он мне, выглянув в окошко.
– Хочу вам кое-что показать, – ответила я.
Я и сама не знала, чтo сделаю. Комендант немного поколебался, но, поскольку был изрядно навеселе, ему захотелось приключений. Он вышел из машины и, покачиваясь, пошел за мной.
– Что ты хочешь мне показать? – поинтересовался он, переходя на «ты».
– Кое-что связанное со смертью Большой Ступни, – ответила я первое, что пришло в голову.
– Большой Ступни? – подозрительно спросил Комендант, потом сообразил и саркастически засмеялся. – А, ну да, ступни у него и в самом деле были огромные.
Заинтригованный, он пошел за мной, сделал несколько шагов в сторону кустов и колодца.
– Почему ты не сказал мне, что застрелил моих Собак? – спросила я, внезапно поворачиваясь к нему.
– Что ты хочешь мне показать? – разозлился Комендант, стараясь говорить свысока. Это он задает здесь вопросы.
Я прицелилась в него указательным пальцем, словно это было дуло пистолета, и толкнула в живот.
– Это ты застрелил моих Собак?
Комендант засмеялся и сразу расслабился.
– В чем дело? Ты знаешь что-то, чего я не знаю?
– Да, – сказала я. – Ответь на мой вопрос.
– Стрелял не я. Может, Нутряк, может, ксендз.
– Ксендз? Ксендз охотится? – Я потеряла дар речи.
– А чего ему не охотиться? Он же капеллан. Еще как охотится.
У него было опухшее лицо, и он все поправлял ремень брюк. Мне и в голову не пришло, что у него там деньги.
– Отвернись, мать, отлить хочется, – сказал он вдруг.
Мы стояли у самого колодца, Комендант начал расстегивать ширинку. Ни о чем не думая, я взяла наполненный льдом пакет так, словно собиралась метнуть молот. Мелькнуло в голове: ну конечно, вот он – «ледяной чертов кулак», откуда это? Разве я вам не говорила, что вид спорта, за который у меня медали, – это метание молота? В 1971 году я была вице-чемпионкой Польши. Так что тело легко вспомнило нужное положение и сконцентрировало всю свою силу. До чего же наше тело умное. Можно сказать, это оно приняло решение, размахнулось и нанесло удар.
Раздался хруст. Комендант мгновение постоял, раскачиваясь, по лицу сразу потекла кровь. Ледяной кулак ударил его по голове. Сердце колотилось, в ушах шумело, я ничего не слышала. Ни о чем не думала. Видела, как он падает, медленно, плавно, едва ли не грациозно, а его живот накрывает отверстие колодца. Нетрудно было пропихнуть тело внутрь. Честное слово.
Вот и всё. Больше я об этом не думала. Была уверена, что убила его, и мне стало хорошо. Никаких угрызений совести я не испытывала. Чувствовала лишь огромное облегчение.
Теперь последнее, что надо сделать. Я вытащила из кармана Перст Божий, копытце Косули, одно из тех, которые обнаружила в доме Большой Ступни. Я закопала на кладбище голову и три копытца; одно сохранила для себя. Не знаю зачем. При помощи него я оставила следы на снегу, многочисленные и беспорядочные. Я думала, они продержатся до утра и будут свидетельствовать о присутствии здесь Косуль. Но их увидел только ты, Дэн. С неба лились потоки воды и размывали следы. Это тоже был Знак.
Я вернулась домой и принялась готовить нам ужин.
Знаю, что мне повезло, и именно это везение придало мне смелости. Разве это не значит, что момент правильный, что Планеты мне благоприятствуют? Как получается, что никто не пресекает зло, которое творится повсюду вокруг нас? Или все происходит так, как с моими письмами в различные инстанции? Должны ответить, но не отвечают. Возможно, мы недостаточно убедительно требуем пресечения зла? Можно смириться с мелочами, которые вызывают разве что некоторый дискомфорт, но не с бессмысленной, повсеместной жестокостью. Ведь это так просто: счастье других людей и нас делает счастливее. Элементарная формула мировой экономики. Отправляясь на лисью ферму с Ледяным Кулаком, я представляла себе, что обращаюсь в суд и побеждаю зло. Этой Ночью Солнце войдет в созвездие Овна и начнется совершенно новый год. Ведь если зло создало мир, то добро должно его уничтожить.
Поэтому за Нутряка я взялась обдуманно. Сначала позвонила ему и сказала, что нам надо встретиться. Что я виделась с Комендантом перед самой его смертью и он просил кое-что передать. Тот сразу согласился, я тогда еще не знала, что у Коменданта были с собой деньги, но теперь понимаю, что Нутряк надеялся их вернуть. Я сказала, что приеду к нему на ферму, когда он будет один. Нутряк не возражал. Смерть Коменданта его до смерти напугала.
Еще раньше, днем, я подготовила ловушку – взяла в сарае Большой Ступни проволочные силки. Я столько раз их обезвреживала, что хорошо знала, как они устроены. Берут молодое, гибкое дерево, склоняют к земле; в таком положении закрепляют прочной веткой. К нему привязывают проволочную петлю. Животное попадается в петлю и начинает вырываться, дерево распрямляется и сворачивает Животному шею. Я с трудом согнула средних размеров березку, проволочную петлю прикрыла папоротником.
Ночью на ферме все равно не остается никого из рабочих, свет выключают, ворота запирают. На сей раз они были открыты. Мы встретились внутри, в кабинете. Увидев меня, Нутряк улыбнулся.
– Где-то я вас видел, – заметил он.
Он не помнил нашу встречу на мостике. Никто никогда не помнит, где видел тетку вроде меня.
Я сказала, что нам надо выйти за ворота – там у меня спрятана эта вещь, которую Комендант передал, в лесу. Нутряк взял куртку и ключи и пошел за мной. Когда я вела его через мокрый папоротник, он начал проявлять нетерпение, но я хорошо играла свою роль. На его настойчивые вопросы отвечала уклончиво.
– Вот, это здесь, – сказала я наконец.
Он неуверенно огляделся и посмотрел на меня так, будто только теперь сообразил.
– Что здесь? Здесь ничего нет.
– Здесь, – ткнула я пальцем; он сделал последний шаг и одной ногой попал в петлю. Думаю, со стороны это выглядело забавно – он слушался меня, как школьник. Я надеялась при помощи своей ловушки сломать ему шею – так погибали Косули. Хотела, чтобы так было – за то, что он скормил Лисам тела моих Девочек. За то, что охотился. За то, что свежевал Животных. Мне кажется, эта Кара была бы справедливой.
К сожалению, в Убийствах я не сильна. Проволока обмоталась вокруг щиколотки, а дерево, распрямившись, только свалило Нутряка с ног. Он упал и взвыл от боли – проволока, наверное, рассекла ему кожу, а может, и мышцы. У меня имелся запасной план, с полиэтиленовым пакетом. На сей раз я захватила его вполне сознательно и заранее положила в морозильник. Идеальное Орудие преступления для старой женщины. Бабы вроде меня всегда ходят с какими-то пакетами, верно? Это оказалось просто – когда Нутряк попытался встать, я ударила его изо всех сил – раз, другой, третий, а может, и больше. После каждого удара немного выжидала и прислушивалась. Наконец он затих. Было темно и тихо, я стояла над мертвым телом, без единой мысли в голове. И снова испытывала одно лишь облегчение. Вытащила из его куртки загранпаспорт и ключи, тело столкнула в глиняную яму и прикрыла хворостом. Тихонько вернулась к ферме и вошла внутрь.