Ведьма без имени

Харрисон Ким

Дэвид выпрямился, его улыбка ушла из-за моих размышлений.

– Думаю, что все больше боятся мира без мастеров-вампиров, чем одного дня без магии.

Явно привыкшая к встречам на бегу, Вивиан начала делать пометки.

– С объединенной поддержкой шабаша ведьм и анклава, дьюар может восстановить Аризонские линии энергией от разрушающегося безвременья.

Ал наклонил голову, глядя в потолок.

– Вранье… – растягивал он слова, и Вивиан ощетинилась.

– Это не так.

Ал опустил голову и посмотрел ей в глаза.

– Как

пожелаешь.

– Я согласна, – сказала профессор Андерс, уверенность в ее голосе была от десятилетий практики в спорах со знающими сверстниками. – Аризонские линии мертвы. Их невозможно восстановить. После того как их разрушили, их не стало. Невозможно полностью изменить физическую реакцию; поэтому, нельзя восстановить линии. Меня не волнует насколько будут большими коллектив, дьюар, анклав, шабаш ведьм или источник энергии.

Внимание Ала медленно скользнуло к ней, принимая ее абсолютные линии, ее упрямую уверенность и ее чрезвычайный отказ бояться его. Я сузила глаза, когда он ткнул пальцем ее ауру.

– Было бы намного более безопасно найти способ запихнуть души немертвых обратно в безвременье, – закончила женщина, бросив на Ала испепеляющий взгляд.

– Безвременье – это Ад, – проговорила Айви, ее голос звучал почти неровно.

– Оно таким не было, когда мы создали его, – проворчал Ал.

Профессор Андерс соединила перед собой руки, будто больше не о чем было говорить.

– Прошу прощения, мисс Тамвуд, но ваша семья проклята. Если это выбор между ними или нами, живущими в Аду, я выбираю их.

Крылья Дженкса зажужжали, когда глаза Айви медленно становились черными.

– Что сделала моя мать, чтобы быть проклятой? – сказала она. – Что сделала я? Сколько поколений должно страдать из-за одного человека, напуганного смертью!

Ал пожал плечами, небрежно показывая Марку сделать еще кофе.

– Всегда можно дать закончить проклятие и позволить им умереть. Очевидно, это то, что они хотят сделать.

Крылья Дженкса повисли.

– И мир отправится с ними.

– Значит, что мы делаем? – сказала я, не смотря на Айви. – Мы не можем позволить уничтожить безвременье, даже должны препятствовать тому, чтобы души немертвых убили их, э, сами. Я не могу жить в мире без магии.

Дэвид постучал по столу костяшками пальцев. В эти дни его руки выглядели более грубыми, и я задумалась, хватало ли ему сил сдерживать свою дикую сторону.

– Да, я тоже. Почему Лэндон хочет устроить конец магии?

Вздрогнув, Трент потер лоб.

– Потому что эльфийская магия не зависит от лей-линий. У нас открытый форум посредством молитвы, и мы можем стать единственными оставшимися крупными магическими пользователями, если линий не будет.

Можем стать. Он сказал, можем стать. Будто демоны тоже могли использовать эльфийскую магию? Или, возможно, эльфы тоже не могли ее использовать? Различие было важным.

– Что относительно Веров? – спросил Дэвид, понятно затронутый.

– Думаю, вы будете в порядке, – сказал Трент, но Дэвид не выглядел убежденным. – Веры и лепреконы тоже используют энергию Богини для превращений и творения магии. Я ожидал бы небольшого снижения, но все еще функционирования.

Не радуясь, Дэвид откинулся обратно.

– Уже достаточно трудно перекидываться.

– Что касательно пикси? – спросил Дженкс.

– Думаю, что вы будете в порядке, – сказала я, но обеспокоилась, что он не будет, это заставило кофе во мне чувствоваться не очень. Лэндону было все равно, вымрут ли пикси в его заявке на эльфийское превосходство. Разве он ничего не узнал из исторических текстов?

– Всегда есть шанс, если он не сможет повторно оживить Аризонские линии…

– Он не сможет, – перебила профессор Андерс.

– ... то Богиня тоже потеряет свой доступ к реальности. – Трент задумчиво сжал губы. – Она не обрадуется этому, – сказал он, и профессор Андерс барабанила пальцами, явно не веря в Богиню вообще.

Вивиан положила свою ручку с резким щелчком.

– Я собиралась советовать шабашу ведьм поддержать Лэндона, но это все меняет.

– Ты веришь в Богиню? – усмехнулась профессор Андерс, и Трент ощетинился.

Вивиан просто улыбнулась.

– Нет. Я верю в способность эльфов привлечь отдельную энергию, не собранную в лей-линии, чтобы выполнить их волшебство, то, которое все еще могло быть доступно, если линии будут мертвы. Назовем это шкурным интересом, но я не хочу религиозных лиц, держащих остальную часть Внутриземельцев в заложниках. Как только линии умрут, все запаникуют. Они дадут дьюару что угодно, все что угодно, чтобы восстановить их.

– Выкуси, мисс Профессор, – сказал Дженкс, резко взлетев, чтобы заставить женщину отмахнуться от него.

Трент казался спокойным, но я знала, что он только недавно сам начал верить в Богиню.

– Я ничего не знаю наверняка, – сказал он, – но Лэндон не рискнул бы потерять линии, если бы не был уверен, что он мог продолжить творить магию.

– Более точное слово не было произнесено, – сказал Ал, обернувшись через плечо, чтобы взять новую чашку, которую ему вручал Марк.

– Послушайте, – сказала я, и Ал поперхнулся кофе.

– О, Боже. У нее есть список, – выдохнул демон, все еще кашляя, и Дженкс усмехнулся, поднимая чашку в приветствии.

– Мы не можем позволить немертвым мастерам умереть! – сказала я, не испугавшись. – Прошлой весной творилось сумасшествие. Вивиан, новости, которые звучали на Западном побережье, были подслащенными. Цинциннати был почти разрушен под господством толпы. Все сервисы были отрезаны. Люди голодали, потому что боялись выйти на улицу, и не без оснований. Они все еще пытаются возместить убытки, и я не говорю не только о зданиях.

Кивая, Дэвид с сожалением потер запястье, сломанное, когда он попытался помешать Нине разбить фургон, когда она гналась за поездом.