Ведьма для Чудовища. Часть 2
Шрифт:
— Нет, Грез ты думаешь не о том, — поспешил с ответом Мортон, наблюдая за моей немой растерянностью.
— Вы вошли без стука… я не слышала, — сглотнула, теряя слова и мысли.
— Ты ничего не поняла, — произнес тверже, — …дверь была приоткрыта, и я, между прочим стучал.
— Вы вошли, — повторила, сжав кулаки, чувствуя, как нарастает замешательство.
— Да, вошел, я подумал, что… — он сжал зубы и вновь маска отчуждения легла холодом напомнив мне о том, что я не должна разговаривать с ним таким тоном.
— Простите, это ваша право, — холодно ответила, стараясь быть как можно равнодушной.
— Проклятье, Грез, — прошипел сквозь зубы Амгерр, теряя терпение, сдавил плечи и дернув меня к себе с долей жесткости.
— Говорить о том, что я не хочу тебя было бы полной
Я застыла, почувствовав себя уязвимой и беспомощной перед его… откровением. Это в миг обезоружило, забирая всю злость. Чувствовала уязвимой не только перед Мортоном Амгерром, хоть и перед ним все же больше, но и перед тем, что зарождалось внутри меня сейчас, трепет, волнение, граничащее с… желанием. Великие боги! Я словно сделалась глиняным слепком, мое тело стало мягким и податливым. Слова Мортона отдавались звоном во всем теле, которое тяжелело под его ненастным взглядом. Это точно какое-то наваждение, я не могла поверить. Понять.
— Грез, ты меня слышала? — тревожный вопрос Амгерра привел в чувства.
— Позвольте мне, — сглотнуло туго, — …позвольте идти, господин.
Амгерр застыл, но в следующий миг в глазах его что-то сверкнуло, что-то обжигающие и колющее, лишающее меня думать и двигаться. Воздух будто заискрился грозовыми разрядами.
— Не позволю, — прорычал глухо в мои губы, поддался вперед, обхватив затылок пятерней, жадно впился в мой рот.
Едва гочий язык проник между зубами, я почувствовала неповторимый вкус его губ, невозможно было устоять. Сама, не ожидая, что на меня нашло — я ответила ему также жарко, скользнув руками по гладкой коже груди, чувствуя под ладонями тугие мышцы, огладила шею и вцепилась в его волосы, прижимаясь всем телом к его. Светлая! Что я делаю? Проснулся запоздало здравый смысл, который тут же отозвался горечью. Я его вещь. Не больше. И он мной пользуется.
— Гре-е-ез, — прошептал как-то мучительно Амгерр, перебивая мои мысли, — позволь мне…, — он не договорил на его лице отразилась гримаса боли, я не могла понять почему, он снова впился в мои губы схлестывая наши дыхания.
Я охнула, когда Амгерр больно потянул пальцами мои волосы расплетя узел — и когда успел? Судорожный вдох и Мортон снова набросился на губы, вынуждая сдаться. На краю здравомыслия я понимала, что еще миг и я… Мои ресницы задрожали. Не смогу противостоять, просто не смогу справиться с этим неукротимым лишающим воли вихрем Мортону Амгерру, позволяя мужчине целовать себя, позволяя новым ощущениям, что рождались от этого поцелуя, всплыть на поверхность и завладеть мной. Перед глазами плясали яркие пятна, голова кружилась, точнее кружили голову настойчивые ласкающие губы Мортона, его обжигающие объятия. Он неуклонно теснил меня к столу. Боги, разве я могла думать, что мужчина может быть настолько желанным до тягучего томления, что разливалось по животу и бедрам зыбкой дрожью предвкушения? Теряла голову, с каждым движением губ. Но я не должна позволять этим чувством завладеть мной, позволять Мортону касаться себя. Не должна отвечать взаимностью, после того, как он спросил о том, сколько стоит мое тело. Мне должно быть противен он, но почему я испытываю эту невыносимую топкую тягу?
Я уперлась в край стола. Ладони Амгерра оглодали плечи, спустились к локтям, тяжестью легли на талию и скользнули за спину, сжали ягодицы, заставляя отстраниться от стола и притиснуться к его, сотканным из мощи, телу. Мое же тело сделалось чутким к его ласкам, к непозволительно тесной близости мужчины, я ощущала откровенное возбуждение Мортона, упирающееся в мой живот, слышала учащенное жаркое дыхание, от которого подгибались колени. Еще миг и я точно сдамся, так постыдно и всецело. В чувства меня привело то, как пальцы мужчины разжались и скользнули к талии, потянули завязки платья на боках, ослабляя тесноту в груди. Я испуганно дернулась, выныривая из зыбкого тумана, в который успела утонуть с головой.
Мортон застыл, я чувствовала сквозь ткань платья жар его обнаженной кожи.
— Не делайте так больше, господин, если хотите, чтобы я осталась здесь, — выпалила, но голос сильно дрожал.
Мортон тяжело дышал, отстранился, кажется осознавая сказанное, убрал руки. Я отодвинулась и суетливо принялась поправлять ставшее просторным платье.
— Не делать что именно? — тяжело прогромыхал голос Мортона рядом, — …не врывался в твою комнату или не целовал?
Я удержалась от того чтобы не хмыкнуть, столь небрежны и ядовиты были слова, слетевшие с губ господина. Отвернулась резко, пыхтя пыталась завязать непослушную тесьму. Губы горели, щеки пекло, пальцы дрожали. Оглядываясь через плечо, хмуро следила за Амгерром, ожидая увидеть насмешку на его лице или хотя бы ярость, но ничего подобного не было. Лицо Мортона оставалось совершенно каменным, а взгляд, в котором еще тлел пыл, свинцовым и мрачным. Будто его высочество злился за то, что случилось. Неужели сожалеет? Почувствовав болезненный укол досады, бросила наконец бесполезную затею.
— И то и другое, — холодно, чем хотела сама, ответила, но оставаться спокойной, как бы не старалась, не могла. — Я могу идти? — облизала губы собирая остатки сладкого вкуса поцелуя.
Желваки на скулах мужчины напряженно дернулись, Мортон кивнул в сторону двери.
— Иди, если хочешь, — сглотнул отворачиваясь, опираясь ладонями в края столешницы, чуть опустив голову.
Когда-то мне уже приходилось видеть его таким — истерзанным и подавленным. Закусив крепко губу, выдыхая с шумом я невольно качнулось в его сторону чтобы коснуться рукой напряженных мышц, желание прильнуть и обнять его со спину вспыхнуло внезапно, удивляя и пугая. Я тут же одернула себя. Мне лучше уйти поскорее. Развернувшись, бросилась к двери. В животе все еще немело от одного ощущение движения чувственных мужских губ, чуткости сильны пальцев, слишком умелых и опытных. Это отрезвляло, больно ударяло по самому живому. Скольких господин смог так соблазнить? Да что там, ему ничего не приходилось делать для этого, девицы сами готовы прыгнуть к нему постель, и я — с бессильной злостью сглотнула горечь — едва не оказалась в их числе. Я не должна была… Все складывалось хуже, чем я ожидала. Но ожидала ли я что, что меня так повлечет к Мортону Амгерру? Нет.
Мой побег и жалкая попытка спрятаться страшно злили. Я вернулась в комнату и больше не выходила, не находя себе места. До тех пор, пока Хавир не привел вновь ко мне Марсу.
С братом мы вышли все же на улицу, прогуливаясь по двору забрели в небольшой яблоневый сад, где я когда-то застукала Тиссу с мужчиной. Даже не верилось, что это было. Как бы ни пыталась не думать о случившемся, находя любые причины отвлечься, весь обед прошел в жуткой сумятице. Марсу даже обиделся на меня, что я его не слушаю. Я не могла сосредоточится ругала и винила себя во всем, хоть моей вины и не было. Это он меня затащил в главный зал, он спровоцировал! Меня то опалял жар стыда, в котором я так неизбежно тонула, вспоминая слова Амгерра, его признание, то, охватывало удушливое смятение — я льнула к его телу, отвечая на поцелуй, даже после того как узнала, что он приходил… ночью! Боги это выше моих сил. Это не позволительно! Если это еще повториться, то я… не выдержу такого натиска.
— Поэтому нужно делать так чтобы это не повторилось.
— Делать что, Грез? — дернул меня за руку Марсу.
— Ничего родной, — коротко улыбнулась брату, тревожно глянув на узкие окна замка, — пойдем.
Глава 9
Я оставался в зале, и не шевелился, но в следующий миг, схватился за края стола, рывком опрокинул его на пол. Грохот заглушил собственное рычание, разодравшее горло. Отдышавшись, прошел к окну понимая, что, если выйду сейчас, совершу что-то непоправимое. Я стоял вглядываясь в сизые дали, пока Грез не появилась внизу под окнами, забирая все мое внимание. Оперившись ладонью о каменный выступ я с хищностью зверя наблюдал за горианкой. Вышла на прогулку с маленьким братом. И я не мог оторвать взгляда от ее женственной фигуры, ее гибкого стана, что даже не могло испортить никакое старое тряпье. Как зверь в клетке наблюдал за ней, пока Грез не скрылась под кронами.