Ведьма для Рыжего
Шрифт:
Как бы ни относились ко мне в Клане, как бы ни сочувствовали тайком, ребёнка не от лиса мне не простят.
Муж, кстати, успевает ко мне остыть, и я безумно рада тому, что беременность от другого вызывала у него отвращение, и Катар переключился на других женщин, хоть и пытался их скрывать. Оно и понятно - я ведь не его пара, что бы он ни говорил об этом вслух, а выводы в окружении смогут сделать очень быстро, едва правда просочится в широкие круги. Но он обещал, что поможет мне. И, каким бы скотом ни был, но слово своё держит.
Зато с Аннабель он ведёт себя совсем по-другому, пытаясь
Его боятся другие оборотни, и он шалеет от вседозволенности, пока не слетает с катушек настолько, что вызывает на поединок отца. В глубине души я молюсь, чтобы он проиграл, но чуда не случается.
Зато случается настоящая катастрофа - оборотни начинают шептаться о том, что их новый предводитель сошёл с ума. Да и сложно не заметить, насколько неуравновешен мой муж, как и бесконтрольную дрожь, охватывающую слуг в его присутствии.
Вызовы на поединок сыпятся на Катара один за другим. А затем - празднования его очередной победы и бесконечные походы по бабам, ведь в мою постель ему хода нет. Да он больше и не пытается туда пробраться, особенно после того, как я выполнила обещание и сломала ему руку.
Но и того, что супруг продолжает изводить меня морально, мне хватает за глаза. Пусть я больше не привлекаю его как женщина - слава Многоликой!
– он не оставляет попыток манипулировать мной, угрожая жизням малышки, моего отца и тех, кто мне по-прежнему дорог.
Во всём этом радует лишь то, что по-настоящему причинить вред Аннабель он всё же не способен. Наоборот, пытается быть для неё отцом. Плоховато, но она радуется и такому. А я снова по ночам вою в подушку, понимая, чего мы с ней лишились. Кого так сильно не хватает в нашей с Анной жизни.
Удивительно, но за несколько лет, прошедших со дня нашей свадьбы, странности поведения Катара так и не выходят за пределы общины. Для всего мира мессир Сабир, Князь Клана Лис, так и остаётся идеальным управленцем, предприимчивым торговцем и примерным семьянином, но стая догадывается, что все финансовые дела Клана давно перекочевали на мои плечи. Мои - и помощника Катара, Фарна. Не знаю, что бы я делала без него, воспитывая ребёнка и управляя торговыми сделками, но вместе мы худо-бедно справляемся.
А потом нас накрывает известием, что Князь убит, и это снова переворачивает едва устоявшуюся жизнь с ног на голову. Я вдруг понимаю, что почти свободна! Вот только совершенно не представляю, что теперь с этим делать.
Пожалуй, в чём-то Верховная права - отныне мои проблемы только начинаются. Но зато меня больше не держит проклятый контракт, а ненавистный мужчина не пытается превратить мою жизнь в ад, свивая из моих нервов канаты.
Во всём нужно искать свои плюсы, правда?
=10=
– Саманта?
– в кабинет, вырывая меня из воспоминаний, заглядывает Фарн.
– Можно?
Я киваю. Дочка к этому моменту уже успевает убежать, а мне, по правде говоря, не мешает заняться делами, которые копятся быстрее, чем золото в казне Клана.
Новый Князь до сих пор не выбран - всё ещё идут поединки. И управление торговыми делами стаи и большинством сопутствующих им вопросов всё так же лежит на мне. Конечно, позволить себе делать, что угодно, я не могу - такие выверты сразу пресекут советники, но какое-то доверие среди лис за последние три года я всё же завоевала. Поэтому практически никого уже не коробит, что новые направления в развитии торговли в Клане выбирает женщина. Человеческая женщина.
Только мне ли не знать, как это бывает? Скоро у оборотней появится новый Предводитель, а новая метла, как говорится, метёт по-новому. И как-то мне не хочется снова стать разменной монетой во всех этих распрях и интригах.
– Уже решила, что будешь делать дальше?
– спрашивает помощник, падая в кресло, и щурит на меня свои янтарные глаза.
Фарн - единственный, кому известна правда о наших истинных отношениях с Катаром. И о том, что после его смерти, я всё-таки нашла лазейку, чтобы окончательно разорвать договор. А вот о том, что Анна - не дочь Ката, не знает даже он.
Я и сама стараюсь вспоминать об этом как можно реже, а вслух иначе, чем лисёнком, малышку не называю. Сделанный на заказ ещё Катаром артефакт, вкупе с зельями иллюзий, которые я варю для дочки, позволяют создавать видимость того, что у неё всё же есть зверь - слабый, едва-едва оформившийся. Но скоро и они не помогут скрывать правду.
Примерно к пяти годам у детей формируется дар. К обороту или магии - неважно. И до этого момента остаётся всего три месяца, а до окончания глубокого траура - и того меньше. И я не убегаю прямо сейчас, сверкая пятками, лишь потому, что не хочу бросать результаты своих многолетних трудов, которые могут обеспечить достойное будущее моей дочери. А ещё - боюсь оставлять за спиной целый Клан врагов, жаждущих отомстить за обман.
Всё нужно хорошенько обдумать, разработать план. И именно этим я занимаюсь с момента похорон.
– Появились предложения?
– с задержкой, всё же говорю я, и помощник улыбается в ответ на мою рассеянность.
– Как за два месяца найти тебе нового мужа, которому не страшны претензии лис? Только одно, и я тебе о нём уже говорил. Тебе нужно уехать из Сардолла. Лучше, если избранником станет один из оборотней. Кланы не станут воевать из-за женщины, особенно, если ты придумаешь, как передать стае часть своих дел. Это сможет немного приглушить их разочарование и злость, но легко не будет.
– Ну, это - меньшая из проблем. Я ведь говорила. Оформлю сеть косметических лавок, которые изначально хотел забрать у меня Клан, на твою жену. Она, хоть и не человек, но и не лиса. А для дриад запретов в Сойфире нет. Себе же оставлю только новое направление, которое начала разрабатывать в прошлом году. Полезные вкусности тоже пользуются спросом.
– Возможно, и сработает, но я не уверен, что нам с Ареей это будет по плечу, - качает головой Фарн.
– Глупости, - отмахиваюсь я.
– Я как чувствовала - обучала её вести дела целый год. Ты, кстати, тоже не в карты здесь играл, справитесь. Да и советники не посмеют что-то сказать против вас. Без тебя они не выплывут, окончательно расслабившись за последние годы.