Ведьма и Вожак
Шрифт:
Приподнял шляпу и под тяжелым взглядом Виктора ловко ретировался в дверь участка.
Вот же влияние иерархии, без вожака Дик на меня явно засматривался и норовил оказаться поближе. Но со времени арены, как только на горизонте показывается угрожающе раздувающий ноздри шеф, Томас тотчас превращается в паиньку.
В отличном настроении я забралась в карету, не дожидаясь помощи. Торваль, выходящий с другой стороны, чтобы поддержать меня под локоток при подъеме, был вынужден забраться обратно.
Я постучала пальцем по ридикюлю и улыбнулась усаживающемуся
— Договорилась с полицией о расследовании, Дик очень помог. Такой лапа.
Карета тронулась, волк приподнял шторку и посмотрел на удаляющийся полицейский участок.
— Еще немного, и этот лапа доиграется, — сказал он.
— Ты чего такой злой? — удивилась я. — Клан вернул, зверя нашел. Все же замечательно теперь.
— Это не клан — а головная боль, Тузы все еще мутят. К тому же при обороте твой знак зажил и исчез. Какой из меня вожак без волка?
— О, — расстроилась я. — Он был такой исхудавший, как же он без тебя? Знаешь, что… сделаю-ка тебе тату, чтобы наверняка. Бедный-бедный волк. Иди ко мне, обниму.
Мне почему-то очень захотелось обниматься, прямо руки чесались. И этот оглушающий запах тимьяна, витавший в карете. Вот зачем душить такие маленькие помещения?
Торваль склонил голову к плечу, с интересом меня рассматривая.
— Иди лучше сама ко мне, — мягко сказал он и распахнул объятия.
— «Иди поближе, девочка, чтобы лучше слышать тебя», — пробормотала я, пересаживаясь к Торвалю на колени и попадая в кольцо железных рук.
— Что?!
— Есть в Визии детская сказка про Серого Волка, — сообщила я, — как он выспросил тайны в лесу у девушки, а потом съел ее бабушку.
Волк был явно потрясен.
— Теперь я понимаю, почему в Визии не любят оборотней, — пробормотал он. — Не повезло вам с местными Двуликими. А вот про тайны — интересно.
Он осторожно поцеловал меня в волосы, избегая стороны, где пряди прикрывали до сих пор распухшее ухо. Прижал мое лицо зачем-то к своей шее. Хотя это было так мило и хорошо, что я даже не думала сопротивляться.
Виктор послушал мое немного неровное дыхание, поглаживая пальцем по щеке.
— Ты-то меня не боишься?
— Немного, — призналась я, закрывая глаза и плывя в одуряюще приятном аромате. Покачивание и тихий баритон над головой вкупе с запахом действовали гипнотически. Я поерзала и зачем-то призналась: — Целый день о нас с тобой не вспоминала, боюсь к тебе привыкать.
— Почему? — задумчиво спросил он.
Пальцы погладили по подбородку и пощекотали за ухом, посылая внезапные мурашки по ставшей чувствительной коже.
— Это все ненадолго, разберусь с семейными делами и уеду в Визию. Если ты мне слишком понравишься, при расставании будет больно.
Я зашмыгала носом. После этих слов перед моими глазами промелькнули лица батюшки, тетушек. И я поняла, что мне УЖЕ будет больно.
Кольцо грусти стянуло грудь, я тяжело вздохнула и украдкой вытерла платочком глаза.
— Значит, ты боишься привыкать… — повторил за мной Виктор и опустил ладонь мне на бедро. Его рука неожиданно
Нас покачивало, я дышала Виктору в ключицу, чувствовала тяжелую руку. Все это было странно и чудесно одновременно.
— Лоусон — хороший город, — с трудом сформулировала я, ловя разбегающиеся мысли.
— Правильно, — сказал он, — умница. Рассказывай дальше.
И мягко, ласково погладил мне второй рукой грудь. Так мы и ехали. Я что-то рассказывала, он слушал, легко касался. Не расстегнул ни одной пуговички, но ноги дрожали от томления.
Когда карета подъехала к нашему дому, Торваль помог спуститься с подножки, удерживая двумя руками, так меня качало.
— Устала, наверное, — смущенно пробормотала я, пытаясь держаться прямо.
— Наверное, — сказал он. Наклонился и глубоко вдохнул где-то у макушки.
Открывающий нам дворецкий Альберт вдруг шумно втянул воздух и замер. Надо как-нибудь сказать Виктору деликатно, что у него слишком сильный одеколон.
— Фира, — сказал Торваль в прихожей, — позволь, я с твоим батюшкой немного поговорю и затем подойду к тебе для магической процедуры.
Развернулся и пошел за указывающим дорогу дворецким. Я тут же присела на стул в полной растерянности. И даже вздрогнула, когда в холл забежала тетя Гвен, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.
— Чего сидишь, Фи, — она задергала меня за рукав, — пошли, иначе без нас начнут.
Подобно тайфуну, у которых, как известно, чаще всего женские имена, [20] она потянула меня вверх по лестнице, поднимая юбки почти до бедер и мелькая полосатыми чулками.
— Золотой у тебя характер, девочка, столько событий у нас никогда в доме не было. Одно только забываешь, результатами надо любоваться, чтобы было что обсуждать в старости. И вообще обсуждать. Зачем нужны новости, если о них нельзя поговорить, — пыхтя, бухтела Гвен.
20
До 1979 года, согласно международной системе названий ураганов, им давались исключительно женские имена. Затем данное правило было признано гендерно оскорбительным, и в настоящее время тайфуны получают как женские, так и мужские имена. (Прим. авт.)
Я бежала за ней скорее по инерции, все еще плохо соображая, что происходит. В коридоре наверху нас встретила подпрыгивающая от нетерпения тетя Клара. Она закрывала ладонью рот и выразительно вращала глазами.
Меня втиснули на узкий балкончик, который, как оказалось, обвивал лабораторию батюшки.
— И что вы предлагаете?
Негромкий голос мистера Бизо был не очень хорошо слышен наверху. Тетушкам пришлось наклоняться, прислоняя ладонь к уху.
— Не предлагаю. Прошу вашего разрешения официально ухаживать за вашей дочерью. Хотел бы поближе с ней познакомиться.