Ведьма: тьма сгущается…
Шрифт:
– Ладно, посмотрим. Но пеняй на себя, если не сработает! – Керченский пригрозил пальцем.
– Сработает! – она снова улыбнулась, встала и проводила гостя к порогу. – Ты только паспорт верни.
Он вынул документ из кармана и сунул ей. В беспамятстве вышел, зашагал к машине, будто пьяный. Всё вокруг: звёзды, дома, фонари – кружилось, словно причудливый калейдоскоп. Он плюхнулся в машину и откинулся на спинку. Ещё долго сидел вот так, ощущая пережитое на кончиках пальцев, а когда мир вокруг замер в привычном положении, Керченский пошёл к старушке.
– У неё нет животных, – сказал он. – Попейте таблеточки, да ложитесь спать.
– Как нет? – возмутилась старушка.
– Нет – и всё! Наверное, вы слышали бродячих собак, – только и ответил Керченский.
X
Всё забылось очень быстро. Ощущения, что так будоражили Керченского во время разговора с Гульназ, стирались как сон, таяли в повседневности и заботах. Её прикосновения казались уже не такими волшебными, а тот факт, что она знала пару его секретов, Керченский сперва пытался осмыслить, но, так и не отыскав логическое обоснование, и вовсе стал отрицать, как отрицают существование магии, инопланетян или Бога.
Лишь глубоко внутри горела крохотная искорка веры, ведь перед тем, как он покинул дом Гульназ, она сказала: «Это сработает!» Но и эта искорка была запрятана так глубоко, что почти потерялась во мраке его сознания, пока не произошёл один случай.
По дороге с работы позвонил неизвестный номер. Керченский поднял трубку и оттуда послышался знакомый голос. Голос начал тараторить, что они давно не виделись, что надо встретиться и выпить вместе.
– Кто это? – спросил Керченский.
Голос сделал паузу и с наигранной обидой сообщил ему, что это Миша Пименов.
Миша Пименов – его одноклассник. Последний раз они виделись около полугода назад. Тогда он просил его свести с ментом, который сможет крышевать его бизнес. И тот свёл его со следаком Жуковым.
Крича в трубку, Пименов пригласил его в местную забегаловку под названием «Палуба» – бар под навесом на крыше кинотеатра, в котором собирались местные ребята с пухлыми карманами. Миша заказал бутылку коньяка, жаренные колбаски, тарелку хрустящего сыра и две отбивные с картошкой. Некогда бывший весельчак Миша сейчас выглядел грустным, если не сказать хуже. Улыбнулся он лишь однажды, когда принесли бутылку «Мартеля», и то на мгновение. Они выпили по рюмке, Миша облокотился на столик и, сощурившись, сказал:
– Ванька, беда! Жуков-то гандоном оказался…
– Это почему?
– Месяц назад заломил мне конский ценник за свои «услуги», я и послал его на хер, а неделю назад пришёл он с командой щеглов с погонами, и не успел я лицом щёлкнуть, как они вынесли всю технику, хотя там всё на мази было. Ну то есть, ты понял, не прикопаешься!
– Ну так, а что предъявил?
– А вот что! – Миша бросил на стол лист бумаги, сложенный вчетверо.
Керченский развернул лист. Пустой! На обороте – то же самое.
– Это что? – спросил он, дожёвывая сыр.
– Это ты мне скажи, Вань! Жуков выписал протокол об изъятии, сказал: все предъявы – в мусарню. Я тогда выпимши был, даже не прочитал, а только охренеть успел. Потом и правда хотел обратиться к вашим, только через пару часов глядь, а лист пустой…
– У-у-у, исчезающие чернила – хороший трюк.
– Охуенный! Как лоха на базаре поимели, а чё теперь делать, не знаю. Обратиться по факту хищения? Так Жуков – жучара, может вскрыть мой левый бизнес, а мне этого ой как не хотелось бы.
Керченский знал, что Миша занимался приёмом цветных металлов, хотя это и не было тайной. Бизнес шёл, пока была крыша.
– А что за оборудование вывезли? Чем ты там занимался?
– Майнингом. Криптовалюты – наше будущее, Ванька. А занимался я легально, вот те крест, – он перекрестился жареной колбаской, – Причём, это дело мне стало приносить больше, чем цветмет. Прикинь?
– А на какую сумму?
– Около семи миллионов.
Керченский поперхнулся соком и закашлялся.
– Ладно, вот, что я тебе скажу: прикрой пока свой цветмет, а я посмотрю, что можно сделать.
Они выпили, закусили. Миша слегка расслабился, даже начал пританцовывать под музыку. А Керченский всерьёз задумался, как убить двух зайцев.
– У тебя ведь есть документы на украденное оборудование?
– Обижаешь, Ванька!
– Скоро займу место Жукова и всё будет на мази, – сказал он. Тут же вспомнил слова Гульназ, и по спине побежали мурашки.
Когда-то давно они с Жуковым «работали» вместе. Керченский помогал проворачивать ему тёмные делишки, работал на подхвате, если надо было кого-то припугнуть, или ободрать нечистого на руку предпринимателя. Всё изменилось, когда Жуков начал играть по-крупному. Если раньше суммы, которыми ворочал Жуков исчислялись несколькими тысячами или десятками тысяч, то когда они перевалили за сотню, Керченский решил умыть руки, стараясь выслуживать звания честным трудом.
Он надеялся занять тёпленькое место, когда Жукова повысят, но тот застыл на месте младшего лейтенанта и ни в какую не двигался выше не потому, что не было куда расти, а скорее из-за того, что вышестоящие офицеры топтались на одном месте.
Настал миг, когда нужно было что-то менять!
На следующее утро Керченский подошёл к майору Грушину. Тот приходился ему дальним родственником. Именно он и устроил Ивана в полицию по просьбе его отца, но впредь их встречи ограничивались лишь служебными делами. Даже общались они, соблюдая служебную субординацию, так что все надежды подняться за счёт родственных связей Керченский отбросил почти сразу. Но в этот день он пришёл не с пустыми руками, поэтому надеялся, что тот его выслушает.
Грушин пил кофе у себя в кабинете и, хмурясь, ругался по телефону. Когда Керченский попросил присесть, тот поднял вверх палец, с минуту слушал голос в трубке, а затем ответил:
– Так найдите эту суку во что бы то ни стало! – он бросил трубку и взглянул на Ивана. – Что у тебя? Давай быстро.
– Быстро не получится, товарищ майор. Тут дело по поимке крупной рыбы.
– Керченский, давай бегом, я не девочка, чтобы меня интриговать. У тебя минута.
Керченский, подошёл ближе к столу и выдал всё как на духу: